Глава из учебника новейшей истории
Когда Муссолини был еще молод и не превратился в итальянского фашиста, он был большим поклонником грузинской кухни и даже сам подрабатывал на ней помощником повара, специализируясь на сациви. Его должность так и называлась – сацивалист. На этой почве Муссолини и сдружился с другим знатным поваром из России – Владимиром Симбирцевым. Правда в тот момент Владимир Ильич сменил свою фамилию по отцу на фамилию по матери – на Ульянова в честь города Ульяновска, который назвали так, потому что еще Иван Грозный даровал младшей ветви семьи промышленников Демидовых право основать новый город то ли на Урале, то ли на Волге во вновь присоединенной Симбири Ермаком Иванычем Хабаровским и в честь этого назвали новый город – Ульяновским.
Так как оба шеф-повара были сацивилистами, а рядом работал в холодном цехе мастером салатов и фуршетных блюд Иосиф – буддующий Будда-Майтрея советских калмыков и китайских коммунистов, прозванный за свою неломаемую волю дамасской стали – Булатовым, то маэстро политической кухни Владимир Ульянов в очередной раз в честь Ленского расстрела поменял фамилию на Ленина. А так как дело все происходило в столице Швейцарии – городе Ландоне, то завистливый буржуинский министр, будущий старый черт Чертилль, как-то раз подхвативший диарею после немытых своих рук из туалета, и три дня промаявшийся животом в британско-швейцарском парламенте хитрых гномов, обвинил во всем, как водится это у наглосаксов, русского шеф-повара Владимира Ленина. На что Владимир Ильич резонно указал чванливому британцу на несоблюдение им элементарнейших гигиенических норм. Но еще молодой и прыткий черт Чертилль затаил особую злобу и ненависть не только против Владимир Ленина, но и против всей России, возмечтав когда-нибудь натравить на нее какого-нибудь шелудивого пса по кличке «Адольфик».
В это же самое время будущий фашист Муссолинин, еще пребывая в статусе повара-сацивилиста, был буквально очарован гением Владимира Ленина и даже хотел вступить в ряды идейных борцов против британо-канадского империализма. Он уже подал заявление в швейцарско-сырный ЗАГС заявление с просьбой поменять ему фамилию на Мусо-Ленин. Однако подлые гномы, саккумулировавшие на тот момент большую половину золотых запасов мира, отказали ему в этой пустяковой просьбе и порекомендовали для этого пересечь Альпы в зимнюю пургу на пузе, как когда-то их перешли суворовские чудо-богатыри, правда, на ногах. И уже дома в родной и солнечной Италии подать заявление в Ватикан, дабы папоримский самолично разрешил повару-сацивилисту сменить фамилию. Что, конечно же, было абсолютно невозможно по причине крайней враждебности и ненависти папоримского к русской церкви и всему русскому культурно-духовному наследию главного конкурента по планете у Рима, то есть, уже турецкого хора в городе Стамбулянский.
Таким образом подлыми швейцарско-ландонскими крысами был вбит клин между двумя борцами против и за. Между великим вождем русского пролетариата Лениным и колеблющимся сацивилистом Муссолининым. И тот, не имея русской прививки от зла и тлетворного влияния западной заразы, вместо того, чтобы попытаться эмигрировать в Россию и там поменять фамилию, или дождаться великой французской революции и все же сделать это там, где говорят на смеси французского и нижегородского, в общем, Муссолинин стал охлаждаться к идеям мировой борьбы против тлетворного зла и сам постепенно проникся фашистскими бреднями. Таким образом, к моменту окончания подлой мировой войны, он окончательно превратился в несчастного фашиста, утратив былой пыл, красоту и молодость. Если раньше Муссолинин был похож на скульптуру Микеланджело да Винчи – «Давид, разрывающий пасть писающему льву», то после окончания подлой мировой и опускания на колени сразу четырех империй, он превратился в обыкновенного толстого и лысого евробуржуя. Который целыми днями дул пиво вместо кьянти и закусывал немецко-фашистскими колбасками от своего нового друга – шелудивого пса по кличке Адольфик. Вот так Муссолинин утратил шанс стать другом и соратником Владимира Ленина, прозванного так, напоминаю, в честь Ленского расстрела меньшевиками большевиков. И уже никогда ему не гори-горела его звезда и вообще она закатилась за кровать, где и пролежала в пыли сорок лет и сорок четыре года. Пока его внучка не вышла замуж за Супермена.