Я словно раб на каторжных галерах,
Прикованный цепями за весло.
Гну спину здесь по каботажам, щхерам,
Мне никогда особо не везло.
Мои друзья- соратники по шмоне
Давно уж ходят в океан.
Я будто заключённый в зоне
Просвет не вижу. Я сейчас не пьян.
Я трезво мыслю, мой рассудок здравый
и с совестью на сделку не пойду.
Писать лишь правду- вот девиз мой главный,
А лучшего нигде я не найду.
Перо позта рвётся в бой упрямо.
Оружье это вам не по нутру.
Я заявляю вам открыто, честно, прямо:
В стихах управу я на вас найду!
На вас, брюзжащих бюрократов пароходства,
Величье любящих, как наркоман дурман.
Смотреть на лица ваши просто тошно,
Дела сомнительные фамильям под стать: то "берг", то "ман".
Давайте взглянем в глубину отдела кадров,
Здесь мы других увидеть сможем кадров.
Живая очередь на каждый кабинет.
Мы слышим диалог;- К вам можно?- Занят! Нет!
О! Здесь работают лихие лица,
О них по пьянке ходят небылицы.
Здесь взяточника можно встретить скоро
И даже счастья человеческого вора.
Мечту о море вор тот губит методично.
Глазами бегают, но голос мелодичный.
Тебя на первый раз, как можно, утешают
И разобраться в твоём деле обещают.
Едва вы вышли, за столом, куда
Аж извертелся весь от радостного зуда.
Ну- думает, смеясь- ещё один попался:
-Походишь, милый, у меня. Дождался!
Насквозь всх вижу я матросов и радистов,
Буфетчиков, дневальных, мотористов.
Контрабандисты все до одного
И это без сомнений всё!
Походите, плебеи! Все вы- быдло!-
Он думал, закрывая кабинет.
А дома вечером он кушал булочку с повидлом,
Роняя крошки на турецкий плед.
Ну что ж? Оставим подлеца на полдороге,
Но будем всё- таки немного польщены
Те, что жена его ему наставит роги,
И этим будем мы отомщены.
Пришла пора перелистать страницу
И рассказать немного о судах,
Но не о тех, что ходят за границу,
А тех, что бьются в каботажных льдах.
Кто отдыха не знает днём и ночью,
Здесь трудится, впустую тратя жизнь.
Кто горя по уши уже успел напиться,
Но всё ж работает, шепча себе: держись!
А здесь всё те надёжные ребята,
Которым как-то, будто в полдень гром,
Побагровев, как пенис после акта,
Климкович грозно крикнул: - На паром!
И вот приходится, сжав зубы, подчиняться,
Пустой работы горы выполнять.
Над тупостью начальников смеяться
И на судьбу жестокую пенять.
И так и хочется сказать:
- Вот вам пример, вот вам наука,
Что жизнь морская- злая штука,
О ней лишь в книгах пишут сладко
В расчёте на умы невежд.
И все, как в призрачных надеждах
Штурмуют двери мореходок.
И сердцем учащая пульс,
На шею надевают гюйс.