Снов апрельских смыта акварель,
Майским дням положено начало,
Стихла к сроку звонкая капель,
Словно чьё-то сердце отстучало…
Мне, бродящей вдоль пустых аллей,
Вспомнился в сиреневой прохладце
Памятник… особый на Земле,
Он живой, как души ленинградцев…
В память о поре блокадных гроз
Славит жизнь берёзовая роща –
Девять сотен ладожских берёз
В небе голубом листву полощут.
Радуясь весеннему теплу,
Я коснусь берёзоньки высокой…
Скатится по белому стволу
Чистою слезою капля сока…
В тот неуловимый взглядом миг
Что-то вдруг изменится в пейзаже…
Вешний отражая солнца блик,
Вздрогнув, белоствольная расскажет,
Как прогнозам вражьим вопреки,
В злобном вое зимней круговерти
Длинной цепью шли грузовики –
Шли дорогой жизни… или смерти…
Вьюга ли с пургой устроят пир,
Дикая свирепствует ли стужа,
- По машинам! – крикнет командир,
Шёпотом добавит: - Хлеб им нужен…
Будто зверь, вгрызается мотор
В ночи тьму, за метром метр итожа,
А в кабине щупленький шофёр
Руки от руля отнять не может –
Пальцы все от холода ведёт,
Нужно встать и, смазав их бензином,
Чуть поджечь… А кожа нарастёт…
Кожа нарастёт до свадьбы с Зиной…
В Ладоге зияли полыньи,
Нет! Нельзя! Смотреть туда не надо…
Сквозь воды чернеющей слои
Свет зажжённых фар глазел из ада…
Зверский голод жизни уносил,
Рядом рвались мины и снаряды,
Будто тонны зла и тёмных сил
Брошены войной в кольцо блокады!
… Буду кожей чувствовать мороз,
Буду помнить прошлое, доколе
Девять сотен ладожских берёз,
Славят хрупкий мир земной юдоли.
По дороге из Санкт-Петербурга к Ладожскому озеру растёт необычная берёзовая роща. 900 берёз - 900 блокадных дней. С недавнего времени появилась традиция - школьники опоясывают ствол каждой берёзы красным галстуком.