Скелет в шкафу вскинул кверху запястье, чтобы рассмотреть время на циферблате часов, опять ничего не увидел, раздраженно бросил руку вниз. И тотчас с костяшки пальца соскочила золотая печатка. Присев на корточки, скелет начал шарить по дну шкафа.
– Никогда не понимал, зачем она хранит старые колготки – целый пакет, – бурчал он, – все равно ведь не носит. Каждый раз закупает дорогущий ажур на свои длинные ноги и ворчит, то недостаточно тонко, то недостаточно гламурно.
Среди колготок оброненного кольца не оказалось, нашлось оно в банке со странными пакетиками. На ощупь это был бисер.
– Бог ты мой, бисер у той, что топала ногами и кричала, когда я подарил топаз в золотой оправе. Как она бесновалась: "Я женщина со вкусом, мне не нужны непонятные кольца." Интересно, что она делает с этим бисером.
И хотя печатка уже нашлась, было интересно, что же ещё спрятано на дне шкафа.
– Так-так, сумочка с джинсами под названием "Я завтра похудею". Знаем-знаем. Несколько старых бикини, в которых в люди стыдно, но ещё можно позагорать летом на даче за старой баней.
В углу притаился баул с дамскими сумочками со сломанными замками, оторванными ручками и потертостями на швах. Ну, и – кто сомневался – две огромные банки с пуговицами: сколько же надо сшить обнов, чтобы пристроить хотя бы часть этого богатства. Не обошлось без корзиночки с вязанием. Скелет отлично помнил тот аэропорт, где у неё из сумочки извлекли вязальный крючок. Ни одной связанной вещицы он ни разу не видел. Тогда в аэропорту она объяснила находку желанием связать прихватки для горячего. Подумать только, прихватки – в пятизвёздочный отель. Да и горячего ничего не было в этом отеле, потому что они все время просыпали завтрак. Горячим было только их дыхание, когда они до утра танцевали под аккомпанемент рояля в белой гостиной отеля.
Скелет отыскал то "их" красное платье, купленное ей мужем-финансистом, которого вечно не было дома, потому что он открывал филиал за филиалом своего благополучного банка. Скелет обнял платье, поцеловал тоненькую бретельку и прошептал: "Закрой глаза, милая, и мы потанцуем".