***

                L.

есть счастье в дождливом троллейбусе,
в промокшем насквозь рукаве,
в пропахшей окурками лестнице,
в снегу на весенней траве,
в любой оголтелой внезапности,
накрывшей, подобно волне...
мой голос - как будто на записи,
живой, но уже не вполне,
его больше нет между гранями
хрустальных осколков всего,
он больше не замкнут, как ранее,
в себе на себя самого,
не сохнет над ломкими ветками,
нелепым сомненьем томим,
а мчится в каком-то неведомом,
куда-то на встречу с твоим.