Дом мой отсырел,
и здорово, есть печка,
Да ещё сосновые дрова.
Я старел,
но грела словно свечка,
мысль о том,
что в доме ты жила.
Растоплю дрова,
Поставлю чаю.
Вскипячу свой медный самовар,
Посижу один и поскучаю.
Вспомню всё, пока ещё не стар.
Фотографий
на копчёных стенах,
Как солдаты
выстроились вряд.
Дед средь них,
конечно самый первый,
в финскую,
что не пришёл назад.
Брат его пропал,
как в воду канул,
Похоронка,
даже не пришла.
А по ниже,
молодая мама,
В госпитале,
старшая сестра.
А под ними я,
стою на стуле,
В старенькой ковбойке,
на ремне.
Годы быстротечны,
словно пули,
И седые волосы,
на мне.
От горячей печки,
даже мухи,
Пробудились,
словно по весне.
Да в газетах старых,
только слухи,
О вновь,
надвигающей войне.
Май холодный,
словно в сорок первом.
Нехороший признак пустоты.
Дед на стенке,
вроде самый первый,
А вторая в мыслях это ты.
Зашипит смола,
с хлыстов сосновых,
Чай обдаст, лицо моё парком.
О тебе, конечно, вспомню снова.
И о доме старом вечерком!