Жил на свете когда-то монах
Он в уме был во многих мирах,
Да и в сердце с молитвой ходил,
Он святым был без всяких кадил.
В своих мыслях о Боге мечтал,
Многим людям всегда помогал.
Он и словом и делом был чист,
Его взгляд был небесно-лучист.
И когда знаменитым он стал,-
Каждый грешник его узнавал,
Присосался к нему один гад,
Кровь святых ведь всегда нарасхват.
Он клещем был и просто хотел
Пообедать, но тут одурел,
Этот вкус так его восхитил,
Что на свете он все позабыл.
Так он начал без продыху пить,
На монахе остался он жить.
Но святой вдруг почувствовал боль,
Потеряв лишь на миг свой контроль,
Отыскал он на теле клеща,
Что пил кровь, от восторга пища.
Захотел поначалу убить
Эту тварь, что посмела тут пить.
Но подумав, давить он не стал,-
В нем характер святого взыграл.
Своей кровью клеща напоил,
Отодрав, он на волю пустил,
Но клещуга уйти не хотел,
Он ведь в жизни вкуснее не ел...
Так к святому тот стал приходить,
И молил он себя напоить,
Об'ясняя, что больше не мог,
Есть лишь то, что пошлет ему Бог.
Сострадание так велико,
Хоть и было ему нелегко,
Тот монах эту вошку кормил.
Ну и клещ без стыдливости пил.
Так святой постепенно привык,
И спокойствия снова достиг.
Ну а клещ бесконечно ведь глуп,
Думал он, что понравился вдруг.
Начал думать, что это любовь,
Ведь всегда тот давал ему кровь.
И когда он вдруг не приходил,
Тот святой, веселясь говорил,
Что безмерно по другу скучал,
И любовно "сынком" называл.
Время шло, клещ все больше наглел,
Да от крови монаха хмелел,
Стал святого он дурнем считать,
Стал его вдруг во всем поучать...
И монах, поразмыслив, сказал,
"Я, что мог, тебе, дитятко, дал.
На каникулы, милый, иди,
Как живешь без меня, покажи".
Позабыв и спасибо сказать,
На свободу ушел тот летать.
Так какое-то время прошло,
До клеща незаметно дошло,
Что не может он есть ничего,
Кроме крови монаха того.
Насекомого взял тут же стыд,
Что под наглостью был его скрыт,
"Что же делать теперь, паразит!?
Он святой, он наверно простит..."
Клещ летел, обливаясь слезой:
"Я к монаху! Обратно, домой!"
Но когда тот "домой" прилетел,
Дом монаха уже опустел...
Так от голода и от стыда
Не страдал клещ еще никогда,
Он сначала без чувств там лежал,
Бесконечно от горя рыдал,
А потом, собрав силы в кулак,
Он по миру бродил натощак.
Удалось ли монаха найти?
Клещ наверное где-то в пути...