Ты говоришь: причин так много…
А я не вижу ни одной.
Всегда есть посох и дорога,
в тиши - свеча и аналой,
и голос, что подернут мраком,
среди ваганьковских камней,
срывая литеры с бумаги,
приходит временем ко мне,
в котором ты юна, безгрешна,
и я тобой любим еще
там, где луна висит, конечно,
за малахитовым плющом.
И снова хочется стремиться
в объятья рук твоих и слов,
покуда неба плащаницей
не опрокинуло покров.