Дымок коромыслом струился, зависая стелился.
Наперёд, погоду вещал, да изменения, обещал.
Он в чащобе лесной, затерялся прежней порой.
Жил отшельник и не тужил, пожилой Домовой!
Уже пожил тот Домовой, в лесном дому под горой.
Когда родился не помнил, и откуда родом не знал.
Векам счёта не ведая, в дремучем лесу проживал.
Года, считала кукушка, а он, взашей ее прогонял!
Заводит бывало кукушечка, без счёту, песню свою.
Пользы нет никакой, считать же, не умел домовой.
Ругаясь, шишки кидая, со двора своего птицу гнал.
Старец не ведая возраста, пожилым себя называл!
Был тот домик чудной, без окон, и с дверью одной.
Имел повадки зверинные, шпоры то петушинные.
Появись коли кто злой, и распрощается с головой.
А другой, явись кто с душой, так и заходи дорогой!
Так, одним годом бабушка шла - костянная нога.
А какого, в бурелом забрела, ведомо ведала сама?
Пожалел её домовой, к себе пригласил на постой.
Бабуся к месту пришлась, осталось и прижилась!
А непростой оказалась, колдовством она занималась.
Да черной магией обладала, в ступе, с метлою летала.
Зналась с Лешим, Кикиморой, из вод болот, Водяным.
Сам змий Горыныч, званным гостем бывал, дорогим!
Ох и хитрая была ведьмочка, знала же чем угостить.
Могла всякого обиходить, ведала,, как-кому угодить.
И в благодарность, вся нечисть, ей обязанною была.
В меру способностей, всяк исполнял, её пожелания!
Сводней была баба Яга, между нечистью и людьми.
Потеряв веру, сюда за советом, направлялись стопы.
Не зарастала народа тропа, к горю ли к счастью вела.
А другие надежды питая пропали, шла такая молва!
Не ведая чести и совести, людям много зла принесла.
Презирая, всех ненавидела, и отомстить желала Яга.
Незримый другим Домовой, уже долгие годы терпел.
Всё твердил, мол его не касается, однако он сожалел!
Долго на свете жил Домовой, всякое видел тою порой.
Зла стало более, за пару веков, уже текло, без берегов.
Это терпеть не было сил, прекратить, старуху просил.
Но смеялась ведьма в ответ, утверждая - всё это бред!
С горя да в гору, на курьих ножках Домового брёл дом.
До вершины добравшись, вниз скатился кубарем ком.
От роду топкое было болото, испокон, под этой горой.
Разомкнулась трясина. Сомкнулась над дома трубой!
Уже в тех краях, с той поры, злой Яги, никто не видал.
Ушла поди куда далее, может и вовсе, утонув умерла?
Спас опосля ту избушку, хозяин озёр и болот - Водяной.
С Домовым жили дружно, они нередко гостились порой!
Этот домик, что на курьих ножках, обрёл вновь покой.
На полянке, средь бурелома, с непроходимой тропой.
Более, впредь Домовой не желал, пускать кого на постой.
Одному в дому, покойней ему, жилось в лесу, под горой!