* * *
Дрозды – они и в Бельгии дрозды,
поют себе на птичьем эсперанто
отрывки из «Кармен» и «Иоланты»,
не требуя награды за труды.
Под вечер успокоилась жара,
весь день с ума сводившая прохожих.
Пора б дождю пролиться, но похоже,
что затянулась в облаке дыра.
Сбивая с ритма слаженную трель,
собачий лай доносится с балкона.
Месьё Персей клянёт свою Горгону
за то, что пережарена макрель.
Струится ночь – сказал бы стихоплёт, –
уже умолкли птицы и собаки.
Ещё чуть-чуть, и в зыбком полумраке
бес под ребром неспешно оживёт
в месьё Персее и других месьё,
неважно – молодых или не очень,
заволокёт задумчивостью очи,
на вспыльчивых нагонит забытьё,
и каждый трезвый снова будет пьян
Горгоной ли – женой змееволосой,
Сиреной ли – бедой сладкоголосой, –
затем, что бесом правят Инь и Ян.