Отцу нужна была канистра,
Он простодушный человек,
Решил - не заморачиваясь,быстро,пройтись по ряду бедных мест.
Он шёл бубня себе под нос,
Что ему нужно и за сколько.
А мне б уйти оттуда прочь,
И хоть забыть всё на минуту.
Он улыбался и шутил,
Наверно,знает жизни мрак всех красок.
А у меня душа болит и серце убегает в пятки.
Быть может,не серьезный человек,
Понять не может всю картину,
Как она выцвела на век,
И что уж всё необратимо.
Я взгляд остановина на седой,
Слегка сгорбившейся бабульке.
Тряся руками и дрожа держала вешелку она.
На ней разглаженные брюки,
Как будто те - сама душа,
Что не хотела думать о разлуке.
Она прижала их к себе с такою силой
И не хотела отпускать,
Как будто что-то в них там было,
Наверно- лишь она могла то знать.
Мой взгляд проворен оказался,
И не хотел меня жалеть,
А может прлсто издевался,
Мне - всё это чувствовать,
Ему-всего то лишь смотреть.
Он приковался к маленьеой лошадке,
Стояла так в конце ряда.
Покоценая маленькая лялька,
Без уха,на колесиках нога.
Ее решили тоже вывести на ульцу.
А вдруг - её возьмут.
А может где-то лежит мальчик,
С мечтой крылатой на коне,
Ему не важно внешность ляльки,
И уши не нужны .
На этом и закончилась картина.
Канистру-не приобрели.
Зато сполна я вспохватила в людских глазах всей бедности тоски.
Отец идет,бубнит чего то,чего еще купить...
А мне б уйти,а мне забыть все это хотя бы на минуту надо.
Я не серьезный человек,
Душа болеть за них устала.