Ты рыдаешь снова, уткнувшись в мое плечо, почему-то так ослепительно горячо, что я буду тебе и пастырем, и врачом - лишь бы вышло хотя бы сколько-нибудь помочь. Из-за слез с меня облезает вся чешуя, я же жесткая и холодная, как змея - но конечно же, милый мальчик мой, для тебя я готова сгореть, согревши собою ночь.
Я тебе не друг, не сестра, не любовь, не мать - мы не поняли оба, кем меня называть. Если я бросаюсь так часто тебя спасать, то хоть кем-то немного близким же быть должна? Ты поплачь еще, если хочешь - поговори, просижу с тобой, убаюканным, до зари, пока теплое и живое растет внутри, чтобы снова пробыть ненужною дотемна.