...Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное,
того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю,
а злое, которого не хочу, делаю.
Рим. 7, 17-18.
...Понесшым тяготу дне и вар.
Мф. 20, 12.
Потерпи Господа, мужайся, и да крепится сердце твое,
и потерпи Господа.
Пс. 26, 14.
Боль уже не вмещается в сердце.
Где же взять тишины, чтоб открыть в ней пространство?
И доныне он жив – в каждой клеточке вопль.
Вот – гнетущая смерть, бездыханье.
Нет ответа... Молчи, это жертва.
Это зеркало вод, отражающих разнство
Вспять скользящих лучей и поступка...
Кивок
На прощание, день затихает.
Спасе, непостижимо терпенье,
Страшно, как высота. Снова пред океаном
Как песчинка, стою... Только милость Твоя –
Тонкой нитью, как воздух в темницу
Из окна в высоте... Вместо пенья
Только плач пересохший, страданием пьяный,
Нет зрачков, только взгляд. Замирает, поя
Как струна, это время... Склониться
Пали сосны на землю в полудне,
Ветер высох над ними, и – крыльями печи –
Неподвижность и жар их объемлют... Услышь!..
Нет здесь пения птиц. Только воздух,
В звон пропитанный солнцем! Лишь студень
Уст, хотящих дышать, лишь поникшие плечи,
И протяжная смерть... Но тугие узлы
Не в пространстве. Там, в сердце, их – гроздья.
Солнце здесь сожигает... – Но здесь ли?.. –
Просто чужда ему бездыханность. И пламень
Не возносит навзлёт неподвижных теней.
Лишь солёное море, как яспис,
Всё – живое, весеннею песнью –
То пространно, как плач, то прозрачно, как камень,
Вот дыхание падших! – Приникнув стене
Скал, сплетённых в причудливой пляске,
Вдруг отхлынет, склонённое светом
И крылатыми вздохами снова взлетает,
Всё штурмует уступы суровых громад,
Пока галькою кроткой не станут...
И тогда – горизонт...
Неизвестен
Путь высокий тяжёлых глубин, и листами
Фолиантов старинных – веков аромат
Волны носят в пружинистой стали
Своих гребней... И снова дыханье!
Свет поёт! Где-то слышится посвистом перьев,
Как садятся в блистающих бликах ловцы
На премирную моря равнину.
Крылья их так чисты! Водной тканью
Отирается воздух под ними... День первый! –
Как когда-то, и въявь им ломает хлебцы
Малый отрок, и – вечное «ныне»...
Каждый раз это вновь... Дождь солёный
Запылённым посланцем приходит, и полдень
Раздаётся прохладой, как вздохом... В тиши
Опускается солнце на берег.
Ты услышал... Твой свет отдалённый –
Здесь, как кровь на водах – слёз, молчанья исполнен:
Наступает закат... Тихо, сердце, дыши –
Здесь Спаситель. Сквозь страшные двери
Он прошёл... И вот – воздух исполнен
Слов Его. И теперь не отвергнет пространство
Крыльев слабых, полудня огонь стал росой
Уст иссохших, очей воспалённых –
Жизнь вернулась. И зыбкие волны
Одеваются солью и солнцем. И расступ
Светлых сосен лучится дыханьем. Высок
Ветер юный средь крон их зелёных.
Трав вечерних трепещут цикады...
Так огонь сожигает огонь. И растенья,
Иссушаяся, благоухают. – Закат...
Зоркость звёзд здесь подобна лишь ветру.
Волны тихие зиждут аркады
Лёгких звуков... И снова рассветные тени
Как пресветлый аккорд в заревых облаках
Ликованьем предшествуют свету.
Сколько чаек! На зорких высотах
Их белёсые облачки с чёрной каёмкой
Напряжённо прижались к камням. Взор проник
Вглубь обычно прекрасной лазури...
Чуть их крылья дрожат... Невесомость,
Пар смолистый, как крылья стрекоз... В миг тот ломкий –
Не смыкают очей и безмолвны они
Пред лицом находящия бури.
Апрель 2008.