в атриуме Биржи молодой испанец,
лауреат многих конкурсов,
играл на рояле Гайдна, Листа,
Шопена, Альбениса.
чувствовалось, что пианист неплохой,
может быть, даже талантливый,
но слушать его
было непростым испытанием,
а если говорить честно, настоящей мукой.
оба отделения в помещении
стоял невнятный рояльный гул,
от которого хотелось заткнуть уши:
излишняя реверберация,
неподходящая для концертов
акустика атриума
превращала все пьесы в грохочущий водопад
или штормящее море звуков.