У древних тёмных врат
Лежит дорога в Харрогат,
Который много лет тому
Был прославлен и богат.
А теперь змеёй на дне
Дышит пламя на земле,
И везде разврат царит,
Имея души на кресте.
Люди, хотя разбогатеть,
Продолжали алкать, вожделеть,
И собственной шкуры вместо
Невинность выменять на медь.
Город много дряни совершил,
Против всех здесь согрешил,
В этот раз орудуя мечом,
Сотни плеч мозгов лишил.
И за поместье в склонах Альп
Я ему отдал бы скальп
Раз кровь и кости не по чём,
Вырезаю, голосов взрывая альт.
Чушь собачия и вздор!
Кипит смертельный приговор,
По указке ангелов из тьмы
Проследовал во внутренний, во двор.
Приходит кровью час расплаты,
Летели вон глаза и латы,
И в истерике смеясь,
Держались за кишкИ солдаты.
Великий город откровенно пал,
Горячий во плоти кинжал
Мерзость пробуя на вкус,
Обоих любовников пронзал.
Будто красотка Саломея,
Соблазняя длинной шеей,
Гоморы и Содома танец танцевала,
Перед собою ставя на колени.
Сквозь тьму тысяч лет
Пророчество явило дивный свет,
Оно с небесными глазами
Исполнится в холоде комет.
Черти за углами скалят рожи,
Проходящей Амазонке с синей кожей,
Волос ржавый, на шее амулет,
И рукоятка клейтора из ножен.
Её бюст очерчен тонко,
Голос был настойчиво и звонко,
Светом вся озарена,
Прекрасный стан и боевая стойка.
Взмахнув оранжевым крылом,
Нечисть режет солнечным лучом,
Которая в домах, на площадях,
Пожирая души их огнём.
Всё закончилося вскоре,
Зло поверженое в споре,
В панике щемИтся по щелям,
И дико корчится от боли.
Правитель Амазонку полюбил,
Подарками и златом одарил,
И пел ей столько песен,
И столько слов ей говорил.
Солнечная. Пламя. Арпине.
В полдень тени мучатся в огне.
Моей Повелительнице слава!
Ты - это лучшее во мне.