Festinata prior, decimi mihi cura libelli
Elapsum manibus nunc revocavit opus.
Nota leges quaedam, sed lima rasa recenti;
Pars nova maior erit: lector, utrique fave,
Lector, opes nostrae: quem cum mihi Roma dedisset,
”Nil tibi quod demus majus habemus” ait.
”Pigra per hunc fugies ingratae flumina Lethes
Et meliore tui parte superstes eris
Marmora Messalae findit caprificus, et audax
Dimidios Crispi mulio ridet equos:
At chartis nec fata nocent et saecula prosunt,
Solaque non norunt haec monumenta mori”.
«К читателю»
Спешность работы моей начальной над книжкой десятой
Ныне скользнувший из рук труд возвращает назад.
Нечто прочтешь, что знавал, но сглажено новым подпилком;
Новая большая часть; добр будь читатель к двоим,
Клад мой читатель; кого, как Рим мне дарил, говорил он
«Против того, что дарю, большего нет у меня.
Через него избежишь течения ленивого Леты
И останешься жить лучшею частью твоей.
Корень смоковницы рвет мрамор Мессалы, и дерзкий
Над изъяном коней Криспа погонщик трунит;
А письменам ни судьбы не вредят и века им на пользу,
Этим одним не дано памятникам умирать».
(Фет)
Наскоро писана мной десятая книга, скользнувши
Наспех из рук, а теперь все переделать пришлось.
Здесь кое-что ты читал, но вновь отшлифовано это,
Новых стихов большинство: будь благосклонен и к ним.
Ты, ведь, читатель – мое богатство; тебя мне давая,
Рим говорил: «Ничего большего нет у меня.
Волн ты медлительных с ним избегаешь Леты немилой,
И не погибнет твоя лучшая часть никогда.
Мрамор Мессалы уже расщепляет смоковница; жалким
Криспа смеется коням – дерзкий погонщик мулов.
Ну, а бумаге и вор не страшен, и время на пользу:
Памятник только такой смерти не знает вовек».
(Петровский)
Прежний поспешный над книгой десятой мой труд
Снова вернулся назад, выскользнув только из рук.
Уж читано что-то, заметишь, но снова очищено дважды
Новых частей большинство, любезен, читатель, будь с каждой.
Читатель – наш клад, что мне Рим даровал, говоря:
«Нет ценнее, что лишь только тебе, ничего у меня,
Через него убежишь потока забвения Леты
И твоя лучшая часть переживет твои беды.
Мрамор Мессалы колет смоковница, и полудурок
Над лошадьми издевается Криспа – погонщик мулов.
Нет вредоносной судьбы у письмен, и годы им в честь.
Не испытать одного им: что смерть монументова есть.
…
Нам судьбы не вредят, на пользу годы нам –
Вовек не суждено погибнуть письменам.
(Аванци)