Зеленая жизнь под белой смертью,
Обжигающий хиус, сильно ниже ноля…
Но больше не холодно – сном милосердным
Уснет поздний путник в далеких полях.
Ему заунывно поют колыбельную
В тесситуре плачущего сопрано
Белая вьюга с подругой метелью,
Кузиной степного бурана.
В далеком (отсюда не видно) селении
Осколки небес по окнам скребут,
Но печи, жующие с треском поленья,
Не пустят в обители холод и тьму.
И снятся в пристанище стылом усопшему,
Окутанному саваном снежным,
Что греет его, с дороги промерзшего,
Их дыхание теплое нежное…