Люблю тебя, Зубцов, за простоту,
Несуетность, присущие деревне.
Расти, мой город, в ширь и в высоту,
И не дремучий ты, ты просто древний.
Спасая жизнь от вражеских мечей,
Здесь расселились мирно наши предки.
Кормили реки щедро кривичей,
От птиц в лесах обламывались ветки.
Руками зверя можно было брать –
Так много всякой живности плодилось.
Казалось, что земная благодать
На русичей сошла, как божья милость.
Здесь вырос город наш, как бастион
С тройной защитой рек, лесов и долов.
Был упомянут летописцем он
Всего за двадцать лет до орд монголов.
Недружно Русь ударила в набат,
Союз князей предстал словесным треском.
Все просчитал Батыя острый взгляд,
Похожий на кинжал в холодном блеске.
Спаси нас, Бог, спаси и сохрани!
Познали мы позор, разор и голод.
Вновь орды здесь, со всех сторон они
Обрушились на маленький наш город.
Во мне волна той памяти живет,
Она во мне надежду тихо греет.
Все перетерпит русский наш народ,
Все орды перетрет и перемелет.
Встает над Волгой радуга-дуга,
Доходит до Москвы ее свеченье.
Здесь у реки крутые берега,
Здесь у людей великое терпенье.
Сто первый километр – не Сибирь,
Давал приют и некий шанс несчастным.
Наш город рос и разрастался вширь
И стал многоэтажным и прекрасным.
Люблю твоих красавиц, город мой.
Нечувственно, не грубо, просто зримо.
Они прекрасны летом и зимой,
Они в любви надежны и терпимы.
Для них любовь – это еще и быт
В невзрачно-серых буднях выживанья.
Как Золушек таких не полюбить
И как не оправдать их ожиданья.
Горжусь людьми твоими, город мой.
Не стадо мы баранов в самом деле.
Шли к урнам избирательным, как в бой,
И плакал я от счастья: одолели.
С горы поклонной город наш похож
На пристань для спокойного причала.
И до чего ж он с высоты хорош
В оправе рек и крепостного вала.
Над городом Зубцовом – высота,
От стелы свет невидимый струится.
Внизу – зеленый город, как мечта
Для многих небожителей столицы.