И он произнес лишь: "Да черт с тобой". И был таков в свой последний день. Я помню его васильковый взгляд, сиплый смех и лающий крепкий мат. Он любил карасей ловить, окунать их в золото сентября, а потом, погодя, отпускать в небесные ручейки. Его стайки по-собачьи преданных рыбок-звезд рассекали парсеки, резвились близ Гончих Псов, путались в Волосах Вероники, но всегда, совершенно всегда, возвращались к его рукам.
По утрам он глотал свой пахнущий хвоей чай, щурил на солнце глаза, смотрел в окно. И молчал. Думаю, ему всегда было что сказать, но нечего - говорить.
И сменялся за годом год, наряжаясь ветошью ярких красок, а он все болтал и болтал темными вечерами, захмелев от вина и сандала, о стране, повисшей меж двух светил, о земле, которую кратко: "Домом".
Обещал, что вернется туда. Не сейчас, но как-то, когда-то, однажды точно.
И однажды он вышел, шагнул в окно, весело подмигнув: "Черт с тобой".
Ты со мной.
Просто знай это.