Когда я маленькой была и детские стишки слагала,
Родная бабушка моя на листиках их все писала.
Я обыскалась: ни один из тех бесценнейших листочков
Не удалось потом найти. Бесследно исчезали ночью.
Лет двадцать бабушки уж нет, я библию ее раскрыла.
И оказалось, что листы хранят всё то, что я творила.
Смешно: про шарики, флажки, про звезды, замки, про зверушек.
Ребенок причислял стихи к числу любимейших игрушек.
Читая Библию раз в день, она смотрела на листочки.
Ей было повторять не лень отцу, что есть талант у дочки.
Она вязала. Кружева - огромное ее наследство.
Спокойный взгляд и блеск крючка сопровождали мое детство.
Она хранило серебро далеких предков и гордилась,
Что две войны - как ад земной, и всё же что-то сохранилось.
Любила мужа вспоминать, он говорил: "Нет красных, белых"
В беде России он винил лишь англичан, во зле умелых.
На пианино старый вальс она играла, улыбаясь.
Любила песни напевать, попутно с домом управляясь.
Учила думать детвору, образованием блистая.
И говорила, что страну партийцы строят, разрушая.
Читала Пушкина. В пять лет я знала сказки и поэму.
В ответ на наше "Почему?" могла поднять любую тему.
И вот я Библию держу. В ней со стишочками листочки.
Я, бабушка, тебя люблю. И на окне твои цветочки.