Околдовали всуе нас поэты:
Не выходя из хаток за порог,
Малюют рифмой алые рассветы,
Не напрягая рук России впрок,
Когда жара - им ласкового юга -
Мне не давала срока выжать пот…
А тут волна – авральная подруга
Вновь не даёт закрыть распёртый рот.
А труд – не волк, особо в час аврала,
И не сбежит он: некуда бежать,
Когда волна вот-вот бы нас прибрала,
Но мы живём, пока есть чем дышать;
Пока в руках жива мужская сила,
А капитан взнуздал нам удила…
И, где б меня судьбина ни носила,
Я для страны вершил свои дела.
Когда же мне – на суше или в море –
Судьба не ослабляла рабских пут,
Вы и тогда в своём надменном взоре
Не отмечали мой опасный труд.
Когда я лазил в атомное пекло
Ни много и ни мало – сорок лет,
Вы, походя, строчили строчки бегло
В постели убаюканной в рассвет.
А вот ещё пример моей запарки,
Лежащего на мне докукой «гирь» -
Как груз таскал до северной Игарки,
Я знаю, помнит злачная Сибирь.
Когда в уюте вам кричали: «Браво!»,
Меня саднила потная слеза…
А потому скажу: «Имею право
В Руси любому высказать в глаза:
Эй, вы, домашней выпечки поэты,
Возвысившись пупами на земле,
Смерите пыл на праздные куплеты,
Упрятав словоблудие в столе!
Но коль работа вас, как из ушата,
Ещё взбодрит в пути своём не раз,
Вы можете раскладывать стишата,
Как бабка разложившая пасьянс,
Но вынимая с дальнего сусека
На распечатку вашей сути дни,
Вам не пройти моим трудом в полвека,
Тем боле рифму вымучить сродни.