Бедой наш дом опустошён,
И стал уют его ничейным.
Жил человек, и вдруг – ушёл…
Дом потерял своё значенье.
Дом был до горестного дня,
Пришедшего с отцовским гробом…
Дом жил, пока жила семья,
И потому лишь звался домом.
Остыл он, как от лютых стуж,
От скорби, сгорбленной в поклоне…
Жил человек, отец и муж,
А люди говорят – покойник…
Укрыты чёрным зеркала,
Черны и небеса, и лица…
И жизнь, которая была,
Сюда уже не возвратится.
Всё заморозил злой февраль,
Он сделал дом пустым и тёмным…
И жизнь ушла куда-то вдаль,
Где всё становится бездомным.