Какая-то в горе есть странная сладость.
И в нем утопаешь как муха в меду.
В душе - невозможно, на сердце - неладно.
Но сам я в объятия горя иду.
Я горе лелею, как нищий калека
Лелеет культю свою, словно дитя.
Нам наши конечности равновелики,
Пока их от нас чем-то не отвратят.
Я в коконе горя реальность не вижу.
Все как-то ломается, рушится в прах.
По мне, и живые, и те, кто не выжил,
Стоят на одних да и тех же местах.
И то ли в живых замечаю я тление,
А может, в покойниках теплится жизнь?
Но вижу каким-то особенным зрением,
Что ровня они - их разнят этажи.
Есть многоэтажность в строении сущности.
И каждый считает реальностью свой
Этаж обретения благополучности.
И самый надёжный, и самый жилой.
Я в коконе горя не вижу опасностей.
Мне кажется: поезд пройдёт сквозь меня.
Кто - дети Господние, кто-то - лишь пасынки,
Но всех нас какие-то дали манят.
СтеПан Степной
Ночь с 23 на 24 мая
Серебрянический переулок