Екатерине Устиновой-Селиверстовой
Полураспяты на крыле, дрожа,
Оставленные впроголодь синицы,
От смерти долетают подкормиться
До кухоньки восьмого этажа.
На эти виражи из-за стекла
Во все глаза, как дым погасшей свечки,
Глядит себе хрустальная овечка
У края книжной полки и стола.
И, видимо, не собираясь вниз,
Пускаются на разные уловки
Лазоревка и две черноголовки,
Стучат в стекло, усевшись на карниз,
Пока овечья чистая душа
Свои остылые глотает слёзы,
Внизу от ветра падают берёзы
Из черно-белого карандаша.
И та из них, укрыта с головой
В бумаги тонкой соприкосновенье,
Ещё одно короткое мгновенье,
Души из хрусталя с душой живой,
Которая готовилась давно
Произнести неслыханное слово,
Но до сих пор жива и не готова
На то, что и теперь не решено.
5 нояб. 2008 г.
Из книги "Соприкосновенье" М., ГЛК, 2010