Шри Ауробиндо
АХАНА
Заря Бога
Поэма
Фрагменты
Представляю вашему вниманию несколько фрагментов поэмы «Ахана», принадлежащей перу Шри Ауробиндо — национального героя Индии, выдающегося духовного Мастера, поэта-провидца, мыслителя, лидера национально-освободительного движения страны. Эта поэма еще не переводилась на русский, а между тем — это одно из самых объемных и самых сильных поэтических творений Шри Ауробиндо после его главного труда — эпоса «Савитри».
Поэма написана количественным или акцентным гекзаметром, воспроизводящим в английском языке метрическое движение древнегреческих эпосов. Шри Ауробиндо разработал принципы количественного гекзаметра в английском и блестяще воплотил их в двух своих могучих поэтических творениях — эпосе «Илион» и поэме «Ахана» («Нисхождение Аханы»). Напомню, что в обычном стихосложении метр стиха образуется чередованием ударных и безударных слогов. Такой метр принято называть «качественным». В количественном или акцентном стихе размер стиха образуется интонационными ударениями, или акцентами. Таким образом, в количественном гекзаметре шесть интонационных ударений в каждой строке. В отличие от нерифмованного стиха «Илиона» поэма «Ахана» написана рифмованными двустишиями количественного гекзаметра.
Судьба поэмы «Ахана» необычна. Фактически, поэма существует в двух вариантах. Изначально она называлась «Нисхождение Аханы». Это мистическое и символическое произведение посвящено нисхождению в мир Аханы — Зари Бога. «Ахана» на санскрите означает «заря». Образ «Зари Бога» в поэме перекликается с ведийской Богиней Зари Ушей. Возможно, Шри Ауробиндо предпочел имя Ахана, так как на санскрите оно звучит несколько более поэтично; а может быть, он хотел избежать прямого привнесения в свое произведение ведийского образа Уши, так как его образ Зари Бога шире и современнее ведийского. Нисхождение Аханы, Зари Бога, очевидно является символом Пришествия на землю Божественной Матери Мира, ведь, согласно предвидению Шри Ауробиндо, мир стоит на пороге этого Пришествия и именно для его осуществления Шри Ауробиндо совершал свою духовную работу.
Самый первый известный черновой вариант поэмы был найден среди бумаг, которые полиция изъяла у Шри Ауробиндо при его аресте в мае 1908 г. Завершенная чистовая рукопись поэмы датируется примерно 1912—1913 г. Вероятно, Шри Ауробиндо восстановил первоначальный изъятый полицией вариант поэмы по памяти и доработал его уже в Пондичерри. В этой версии поэма имеет две части. Первая часть состоит из длинного диалога между «Голосами» мира и Аханой; вторая часть состоит из монолога Аханы, ответного монолога «Голоса» мира и заключительного монолога Аханы. В завершенной рукописи «Нисхождения Аханы» последние два монолога второй части имеют общий объем 160 строк. Примерно в 1915 г. или несколько раньше Шри Ауробиндо отредактировал эти два монолога, увеличив их объем до 171 строки, и включил их как отдельную поэму под названием «Ахана» в свой сборник «Ахана» и другие стихотворения», опубликованный в 1915 г. Как явствует из названия сборника, Шри Ауробиндо считал эту поэму главным произведением в нем, хотя в этот сборник наряду с более короткими стихотворениями вошли также его также очень значимые поэмы «Риши» и «В лунном свете». Это говорит о том, что поэме «Ахана» Шри Ауробиндо придавал особое значение. В этой ее версии Шри Ауробиндо добавил открывающее ее вводное пояснение. Через некоторое время после публикации поэмы Шри Ауробиндо снова отредактировал ее, но впоследствии, похоже, забыл об этой редакции. В 1942 г. или несколько ранее Шри Ауробиндо сделал новую редакцию текста поэмы, опубликованного в 1915 г., уже для публикации ее в его «Собрании стихов и пьес», изданном в 1942 г. При этом объем поэмы увеличился в три раза — до 518 строк! Таким образом, эта новая версия поэмы «Ахана», фактически, является самым крупным поэтическим произведением позднего, наивысшего, периода творчества Шри Ауробиндо после его эпоса «Савитри»! И это значит, что она представляет особый интерес для духовных искателей, как еще одно (помимо «Савитри») выдающееся выражение наивысшего сверхсознательного вдохновения, которое Шри Ауробиндо смог привнести в человеческую поэзию. Действительно могучие, пространные и чрезвычайно емкие строки «Аханы» соперничают со строками «Савитри» по красоте и силе поэтического выражения, в том числе благодаря рифме, — хотя, конечно, «Ахана» не может сравниться с «Савитри» по объему и по широте и глубине охватываемых тем. Кроме того, «Ахана», на мой взгляд, существенно сильнее и ценнее эпоса «Илион» (хотя и значительно меньше по объему) — в первую очередь, благодаря своему глубоко духовному и символическому содержанию, а также благодаря рифме — да и в целом очевидно, что поэма, фактически, принадлежит позднейшему и наивысшему периоду творчества Шри Ауробиндо, а значит она заведомо сильнее и глубже существенно более раннего произведения.
Сложно понять, почему Шри Ауробиндо выделил только два завершающих монолога изначальной поэмы и разработал их до окончательной формы. На мой взгляд, изначальная версия поэмы также очень интересна и ценна. Как мы знаем, Шри Ауробиндо был постоянно чрезвычайно занят всевозможной работой, в первую очередь, духовной, что не позволяло ему уделять существенного времени созданию поэзии. Может быть, просто из-за того, что у него не было на это времени, Шри Ауробиндо не доработал всю поэму целиком, а предпочел доработать для готовившегося сборника уже доработанный ранее фрагмент поэмы. В любом случае, хотелось представить вам обе версии поэмы.
Здесь представлен перевод трех фрагментов поэмы. Я постарался сделать его также количественным гекзаметром, с небольшими вариациями: некоторые строки содержат 7—8 акцентных ударений. Такие небольшие вариации практически незаметны в подобном размере и не нарушают этого могучего широкого движения количественного гекзаметра, столь сходного с величественным движением древних эпосов. В подлиннике также в некоторых строках можно выделить 7—8 интонационных акцентов.
* * *
Ахана, Заря Бога, нисходит на мир, где среди борения и тягот смертной жизни Охотники за Радостью, Искатели Знания, Покорители круч в поиске Силы взбираются к вершинам или ожидают в долинах. Когда она встает на горах Востока, голоса Охотников за Радостью первыми приветствуют ее.
Шри Ауробиндо
Ahana, the Dawn of God, descends on the world where amid the strife and trouble of mortality the Hunters of Joy, the Seekers after Knowledge, the Climbers in the quest of Power are toiling up the slopes or waiting in the valleys. As she stands on the mountains of the East, voices of the Hunters of Joy are the first to greet her.
Sri Aurobindo
*
(Первый фрагмент открывает вторую часть изначальной версии поэмы — «Нисхождение Аханы»: это призыв Аханы к человечеству.)
АХАНА
Зрите, на мира вершинах я стала, на пиках я медлю,
Здесь, в средних царствах Варуны, и свыше взираю на землю.
Боги, меня совлекшие вниз в труд и стоны творенья,
Прежде всего буду я говорить с сердцем тех, кто в бореньях,
В муках трудится там, — с помраченным и падшим народом:
Прежде всего буду я говорить с человеческим родом —
Говори, я склоняю свой слух к зову дальнему тленья,
Говори же, о племя людское, призови же меня к нисхожденью.
Для тебя распахнулось в безбережной мысли Пространство от века,
Время в витках своих ждало всегда рождества человека
Чудного. Пусть его царство меж солнц — лишь крупица, пылинка,
И его жизнь — лишь в эпохах бескрайних и темных искринка,
Всё же, о вы, Рудры, Адитьи мощные, Боги, Титаны,
Он, человек, — центр всего, смысл всего, ключ к всему в мирозданьи;
Он самый первый, хоть он и последним родился в столетьях.
Циклы напомню я ваши, страницы явлю, что истлели;
Я Божьи кубки несу, лью на землю и мед, и небесную манну.
Так говори, о душа человечества, ведай меня. Я Ахана.
AHANA
Lo, on the hills I have paused, on the peaks of the world I have halted
Here in the middle realms of Varuna the world-wide exalted.
Gods, who have drawn me down to the labour and sobs of creation,
First I would speak with the troubled hearts and the twilit nation,
Speak then, I bend my ear to the far terrestrial calling,
Speak, O thou toiling race of humanity, welcome me falling,
Space for whose use in a boundless thought was unrolled and extended;
Time in its cycles waited for man. Though his kingdom is ended,
Here in a speck mid the suns and his life is a throb in the aeons,
Yet, O you Titans and Gods, O Rudras, O strong Aditians,
Man is the centre and knot; he is first, though the last in the ages.
I would remember your cycles, recover your vanished pages;
I have the vials divine, I rain down the honey and manna;
Speak, O thou soul of humanity, knowing me. I am Ahana.
* * *
(Фрагмент более поздней версии поэмы, в котором Шри Ауробиндо высмеивает взгляды материалистической науки.)
Ныне ж постигли премудрые: всё — только фокус, что супер-
Магией Случай творит, ворожит Пустота, бессознательный Ступор.
Случай, нечаянным чудом вовек зыбь свою простирая,
Из Ничего вдруг взметнув газов круг, несдержимо рождая
Сонмы причуд, новых див, чтоб волшебно сплотился
Из Ничего чудный мир, в арку странствий пустился.
Небыть, родясь к чувству, к действу, вновь в Небыти гибнет.
Иль океан электричества смутный, ярясь сквозь пространства изгибы,
Странно одев Пустоту в Материи облик, в мученьях
В Космос-феномен расцвел. Человек, что из плазмы в бореньях
Встал и возрос в Божество, мыслью смелой дерзая,
Мини-творцом стал вторым, благо, зло созидая,
Он тоже был лишь компостом Материи, лишь удобреньем,
Что вдруг восстало, ожило и вдруг обрело разуменье,
Лишь инструментом разумным ее, что возмыслил нелепо
В безднах бездумных, машиной-Энергией выкован слепо.
Чудно, чуднО, вдруг однажды случайностью стройной и странной,
Но столь простой и естественной, столь очевидной, из мрака Пространства-
Небыти косной, слепой, к жизни всхлёстнута с болью,
Словно бичом, Разум пышный надев, как мантилью,
Вдруг объявила Материя, веруя в небыль сознанья,
В нравов дурман, что она — дух, с рассудком созданье.
Все устремленья, мечтанья, свершенья души в человеке прекрасной —
Зверя лишь гонка за пищей под взглядом ума безучастным;
Разум, машина, что всполохи мысли чудесно рождает,
Думы Материи, логика, что в веществе ниоткуда блистает, —
Все это — лишь фейерверки, что призрачны и единичны,
Все это — химия лишь — только где же тот химик логичный? —
Нервов Материи дрожь… Сердца страсть, и печаль, и отрада,
Сладкий восторг, жар экстаза, любви пыл бездонный и жажда,
Всплески безмерные духа, что ширят нас в Дух мироцельный,
Взрывы прозренья, что нас раскрывают во взгляд беспредельный, —
Газы и железы, гены, и нервы, и клетки мозгов их родили,
Драму и эпос развили они, строй сонета сложили,
Изучили светила, познали и мозг, и мышленья законы,
Храм в скале изваяли, собор возвели, бесконечностью пьяны,
Бога создали, мифом, и душу, чтоб Природу возвысить, —
Но и наука тогда, философия — химической стати его эти выси,
Музыка, живопись, что божество раскрывают в звуке и в цвете,
Подвиг героя, мыслителя думы, исканья ученого эти,
Все грандиозные замыслы, поиски, все дерзновенья —
Атомов трюк плутовской, их волшебств колдовских упущенье.
Кто в это может поверить? Есть нечто иль некто Единый,
Сила ли, Дух ли — сознательный, творческий, дивный,
Чьим всемогуществом был этот мир колдовской сформирован
И существам, что его бытием рождены вездесущим, дарован —
Шири несметных сюрпризов, чудес, приключений и странствий,
Дали, что светом пронизаны, игр неизбывных пространства,
Мудрости, виденья, схваток, восторгов, печалей дороги
Он распростер для созданий своих нескончаемо многих,
Чтобы в Игре бесконечной сквозь Время, сквозь радость и горе
Плыли они по проливам «сегодня» в грядущего море.
Сонмы миров и их див, солнц огонь и земля с ее населеньем,
Разума странствия в хлябях его зыбью судеб гонимых творений,
Звезд несчислимых мерцанья, летящих в пространств бесконечность
Тихую, души без счета, сквозь Время спешащие в вечность,
Твари несметные, формы несметные, лики несметные в эрах, в эонах,
Коих не счесть, и любовь, и вражда, панихиды, пеаны,
Мыслей полет, пыл надежд, жизней ток, неизбывно текущий,
И мириады в походе сквозь дни с их делами, с мечтою влекущей,
Солнца стада, что пастух лучезарный вперед криком гонит —
Несть им числа, уцелевшим сквозь гибель веков, что никто и не вспомнит,
Что и терялись в столетьях, но только чтоб снова являться,
Что пропадали, кончались, но лишь чтобы снова начаться,
Неистребимы, — так кто ж их творец неустанный? Что движет
Всем этим действом, какая причина иль сила толкает всё выжить?
Что за мыслитель придумал всё это и мыслью влечет, изменяет?
Что за диктатор без форм всем их роли в столетьях вменяет?
Нет, не бесчувственный Вакуум все это создал, конечно,
Но всемогущий Единый, в мильонах экстазов, страстей бесконечный.
Все появилось само? Значит, есть все же самость за этим,
Что породить мысль смогла, что исторгла эмоции эти, —
Некая сущность, что думой и страстью вздымается странно,
Будто волнами, как тайного глубь океана…
Здесь оригинал не привожу — желающие могут почитать поэму в подлиннике, который можно свободно скачать на сайте Ашрама Шри Ауробиндо:
www.sriaurobindoashram.org
Здесь можно прочитать еще один большой фрагмент поэмы:
http://www.stihi.ru/2017/06/01/7198
* * *
(Завершающий поэму финальный монолог Аханы.)
АХАНА
Смертного чувственный глас, сердце жажды извечной,
Ты, что жил как в стенах, душу в чувствах увеча!
Я нисхожу, наконец. Сладка и жутка, переменчива, неисследима,
Мед или яд, что ниспослан тебе, столь манящий и неуловимый.
Вместе флейтиста с тобой мы настигнем, чья флейта не молкнет от века.
Без аромата цветами ты жизнь увенчал, о сын человека,
Ты за усладами гнался, что ранят тебя и терзают,
Не утоляя. Но вот я иду, блеском тьму рассекая:
Зри же, иду я, и Свет воссияет из ночи разлома,
Зри же, иду я, и Знанье за мною нисходит, и с громом,
Полня пространства, Сила, мой Ангел, приносит в объятьях
Радость в объятья тебе. Ты узришь ее лик — лик-цветок, лик дитяти,
Станешь, невинен и волен, как прежде в Эдеме, резвиться
С ней, не страшась, когда я поглощу все желанья твои, будто львица.
Вечно страдать ты не будешь, взывая ко мне, завлечен и покинут:
Стопы его я поймаю в силки, на него цепь накину.
Ты, о счастливого дух, во Вриндаван войди: танцу сладко вверяясь,
Вместе со Шьямой кружись, подчиняя его и ему подчиняясь,
В танце с Любимым лети все быстрее — тебя научу я,
Флейте внимай, отзываясь душой, сознавая, ликуя,
И попирай тот Восторг, что тебе покоряется страстно,
И раболепствуй пред сладостью, что, оскорбляя, прекрасна.
Танец тогда ты постигнешь и все, что он значил, узнаешь,
Песнь ты до донца изведаешь, полно певца ты познаешь.
В громе услышишь ты рифмы той песни безмерной, нетленной,
В молнии перст его ты ощутишь и встрепещешь блаженно,
Шелест Вриндавана, смех упоенный Ямуны поймешь ты,
Вдоволь экстаза вкусишь — лишь только место свое в Расе Бога займешь ты.
AHANA
Voice of the sensuous mortal, heart of eternal longing,
Thou who hast lived as in walls, thy soul with thy senses wronging!
But I descend at last. Fickle and terrible, sweet and deceiving,
Poison and nectar one has dispensed to thee, luring thee, leaving.
We two together shall capture the flute and the player relentless.
Son of man, thou hast crowned thy life with the flowers that are scentless,
Chased the delights that wound. But I come and midnight shall sunder.
Lo, I come, and behind me Knowledge descends and with thunder
Filling the spaces Strength, the Angel, bears on his bosom
Joy to thy arms. Thou shalt look on her face like a child's or a blossom,
Innocent, free as in Eden of old, not afraid of her playing,
When thy desires I have seized and devoured like a lioness preying.
Thou shalt not suffer always nor cry to me lured and forsaken:
I have a snare for his footsteps, I have a chain for him taken.
Come then to Brindavan, soul of the joyous; faster and faster
Follow the dance I shall teach thee with Shyama for slave and for master.
Follow the notes of the flute with a soul aware and exulting;
Trample Delight that submits and crouch to a sweetness insulting.
Then shalt thou know what the dance meant, fathom the song and the singer,
Hear behind thunder its rhymes, touched by lightning thrill to his finger,
Brindavan's rustle shalt understand and Yamuna's laughter,
Take thy place in the Ras and thy share of the ecstasy after.
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА
В финальном монологе много образов, связанных с Кришной, — вся речь идет о нем и его «настижении» человеком как своего вечного Возлюбленного. Согласно Шри Ауробиндо Кришна (Шри Кришна) — Божественное воплощение, ипостась Божественного Блаженства, Ананды; в индуизме считается восьмым и полным воплощением Вишну, Хранителя мира. В земном воплощении — правитель народа ядавов, царь и воин; прославился своими великими подвигами и победами над множеством могущественнейших демонов; неявным образом направлял описанное в древнеиндийском эпосе Махабхарата противоборство двух царских родов пандавов и кауравов во имя поддержания Истины на земле; принимал участие в битве между ними на поле Курукшетра как колесничий Арджуны, одного из пандавов; в вайшнавской традиции часто изображается как милый озорной мальчуган, играющий с человеческими душами на земле и через свою игру взращивающий их к высшему Блаженству.
ШьЯма — одно из имен Кришны/Вишну (также — один из эпитетов грозного образа богини Парвати) в индуизме. В буквальном переводе с санскрита означает «чёрный» или «тёмный». Возможно это связано с тем, что в пуранической литературе содержатся описания Кришны, как имеющего кожу тёмно-синего цвета.
ВриндАван или Вриндавана или Бриндабан — город в округе Матхура штата Уттар-Прадеш, Индия. Является святым местом паломничества для последователей вайшнавизма. На месте современного Вриндавана в древности находился лес, в котором согласно верованиям индуистов Кришна во время своего земного воплощения 5000 лет назад проводил свои божественные игры. Вриндаван находится в 15 километрах от города Матхуры, который принято считать местом рождения Кришны. Вриндаван также называют «городом 5000 храмов» — по некоторым подсчётам, это число храмов, существующих в городе, большинство из которых посвящены поклонению Радхе-Кришне. В кришнаизме Вриндаван считается священным местом, неотличным от вечной обители Кришны в духовном мире Голоки Вриндаваны. Здесь Шри Ауробиндо упоминает Вриндаван именно как вечную райскую обитель Кришны.
ЯмУна — священная река в Индии, которая берет начало в Гималаях, вытекая из ледников Ямунотри. Она протекает и во Вриндаване. Поэтому среди преданных Вишну-Кришне она считается самой священной рекой, даже более священной чем Ганга. В ведической литературе есть молитва олицетворенной Ганги, обращенная к Ямуне: «О Ямуна, ты очищаешь три мира и проистекаешь из левой половины тела Господа Кришны. Я вместе со всеми обитателями трех миров неустанно молюсь о Твоей милости. Ты — сама жизнь Господа Кришны; так будь милостива, прими мои смиренные поклоны, которые я вновь и вновь предлагаю твоим лотосным стопам. Тебе поклоняются даже жители Голоки. Каждый, кто прикасается к твоим водам, непременно будет допущен в царство божественных развлечений Голоки Вриндаваны». Таким образом преданные считают Ямуну физическим олицетворением священной реки, протекающей в вечной обители Кришны — как таковая она упоминается и здесь у Шри Ауробиндо. Можно заметить даже созвучность имен ШьЯМа и ЯМуна.
Рас (Рас Бога) — круговой танец Кришны с пастушками под луной в рощах Виндавана, разновидность танца Божественного Восторга с душами людей, освобожденными в мире Блаженства, сокрытом внутри нас. (Примечание Шри Ауробиндо)
Варуна — один из древнейших ведийских богов, Господь Широты, который олицетворяет эфирную чистоту и океаническую широту бесконечной Истины. Он часто фигурирует в связи с Митрой в качестве правителя ночи, в то время как Митра выступает как правитель дня. В более поздние времена Варуна был главенствующим божеством среди младших небесных божеств, называемых Адитьи. Еще позднее, в пуранах, он стал владыкой вод, божеством морей и рек, в качестве которого почитается в индуизме и по сей день.
Рудры — в ведической духовной традиции группа стремительных яростных божеств; в Ведах иногда отождествляются с Марутами; впоследствии — младшие божества, ведомые Рудрой (Шивой), который в Ведах персонифицируется как ипостась Божественного, являющаяся владыкой человеческой эволюции через насилие и сражение: он разит и уничтожает сыновей Мрака и то зло, которое они творят в человеке. Позднее в пуранах Рудра трансформируется в Шиву.
Адитьи — группа ведийских богов, сыновья Адити — ведийской изначальной «бесконечной Матери богов» и «бесконечного неразделенного сознания Бога». Это солнечные боги, рожденные в Истине, их обители, и низошедшие на низшие уровни бытия как хранители и преумножатели Истины в человеке, ведущие его посредством Истины к счастью и бессмертию.
Перевод с английского и примечания: Ритам (Дмитрий Мельгунов)
Другие поэтические произведения Шри Ауробиндо в моем переводе читайте у меня на сайте:
www.savitri.su
Мой фотопоэтический сайт:
www.ritam-art.com
Труды Шри Ауробиндо в подлиннике можно свободно скачать на сайте Ашрама Шри Ауробиндо:
www.sriaurobindoashram.org