На работу я шёл невесело,
башмаками по лужам шлёпая,
бултыхаясь в туманном месиве
малахольно-окольными тропами.
Матерился и зубы стискивал,
сигареткою пыхал промокшею,
и хлебал это варево склизкое
полной ложкою.
Настроенье, и так уж пакостное,
как любовники в койку, падало
торопливо. Сквозь дымку тягостно
еле тлела луна лампадою.
А надысь улыбались прогнозами
специалисты - метеорологи.
Извергали в словесном поносе
мегарадости архиолухи.
Им, конечно, не видно со спутника,
как мы ползаем здесь буераками,
пробираемся хлябями мутными.
Вот, собаки, они и накаркали...
Целый день обреченно таяло
и сочилось сопливой слякотью.
Вечерело, когда отчаянно
март осыпался снежной мякотью
вперемешку с февральским дождиком.
Эти твари тысячерукие
так лупили в окно без продыха -
разбудили бы и покойника,
словно в бубен шаманский стукали.
А под утро метель засопела
простуженно, злобно хлопая
железом на крышах. В целом,
не погода, а просто *опа.