Сюзан Зонтаг заметила, что Венеция –
идеальное место для могилы Бродского,
поскольку Венеция нигде. …Это тот же обратный
адрес, который Бродский дает в начале одного
из своих самых прекрасных лирических
стихотворений: «Ниоткуда с любовью...».
Лев Лосев
Там, отражаясь в утренней воде,
смешались лица прожитых столетий.
Конец пути – «Венеция. Нигде» –
обратный адрес прочен и конкретен –
туда, туда, где видится в дыму
фонарного ночного ореола,
как зеркало в родительском дому
пересекает медная гондола.
Разведены последние мосты.
И жаль, что нежность выглядела грубо,
что никому мучительное «ты»
не промычат хмелеющие губы.
Начнёт верстальщик прошлое верстать,
и дорожают зёрна и полова,
когда приходит самый ушлый тать,
ворующий живое у живого.
Строка хлестнёт незначимостью дат,
забыв, как ноет правое предплечье.
И всё-таки над вечностью парят
слова и чьё-то имя – человечьи.