Какому-то Лёве
Меня сослали в Бирюлево,
Нет, правда, Лева!
Не в Болдино же, в самом деле,
Хоть и созрел я.
А зря смеешься: между прочим,
Здесь та же осень,
И те же краски, те же оды -
Другие годы…
Увы, «Клико» к нам не доходит –
Все водка в моде,
Опохмеляемся арбузом,
Балуя с Музой.
Поэт становится всё ближе
К народу – лижет…,
И палимпсест им алкогольный
Освоен больно.
Не для людей когда бы ради
Писал Саади,
То жили б для чего поэты,
Волнует где-то.
Не воспевать же всё Джоконду
Одну лишь в рондо?
Не забывать и о народе
В каком-то роде.
Нет, не иссякло вдохновенье
С привычной ленью,
Но новые почти все песни
Словами пресны.
Я в зеркало глянул сегодня,
А там – тревога!-
Нет львиной шевелюры больше –
Куда уж горше.
Глаза, что величались «очи»,
Темнее ночи,
И что им только может сниться,
Пустым глазницам?!
Нет бы сослаться, скажем, в Ниццу,
Чуть порезвиться,
И надышаться перед смертью
Совковой смерди.
Что говорить: я б в этой Ницце
Встречал зарницы,
Такие выдавал бы трели,
Все только б млели.
Из Ниццы можно в Барселону –
Там нет заслона,
Там, видите ль, Шенгена зона,
А тут – промзона.
Там, где когда-то правил Нерва,
Всем правит евро,
И не одна – две «Моны Лизы»!
По чьим капризам?
Конечно, Винчи был под кодом –
«Сапожник» родом,
Из-за «винта» ли, бормотухи
С избытком в брюхе,
Но Лизы две и обе моны –
Европа стонет,
Одну б сюда, хоть, в Бирюлево –
Вот было б клёво!
Мы разрешили бы задачу:
К нам ближе «клячу»,
Себе оставьте помоложе,
Коль вам дороже.
И вот, глядишь, в Нью-Бирюлево
Под новой кровлей
Нью-Лувр откроют, и Джоконда
Вполне законно
Нас потрясет не то улыбкой,
Не то ухмылкой,
А та, вторая, хоть и не моно,
Пусть будет «Мона».
Пока же бирюлевцы рады
Речам с эстрады,
Тому, что обещают мэры,
Принять «все меры»,
А там, глядишь, чем черт не шутит,
Он отчебучит,
И нам «достанут» «Мону Лизу» -
Наверно, «снизу».
А я никак всё не забуду
В консъержной будке,
Куда я сослан, где ночую,
Где жизнь влачу я.