Полночь. И тихо. И капает гулко и ржаво
Странное время, когда ничему — не случиться.
Спится-не спится, но только б, пожалуй, не спиться
В мёртвый тот час, когда горечь даёт право.
Тикает. Время. Ужом подползло к изголовью.
Что же собрать, когда нечего, некуда, не с кем?
Годы барахтались в кухне льняной занавеской –
В пятнах и грубо залатанной мнимой любовью.
Шорохом. Вскользь. Прочь от кухонь, от литров и литер,
Прямо, от сердца, ориентиром на тени кошек –
Выскользнуть вплавь из тех исполинских ложек,
Какими, давясь и ликуя, глотаю прогорклый Питер.