Я не был лично участником этой истории. Я имел касательное к ней отношение. Но мне теперь показалось, что вам, мои читатели, она(эта история) будет любопытна, как ещё одно свидетельство в пользу теории случая в жизни.
По окончанию Московского геологоразведочного института я распределился в один проектно-изыскательский институт, в котором и проработал до самой пенсии. Заместителем директора института и куратором нашего изыскательского и топографического отделов был покойный ныне Яков Арнольдович Сундаков. Невысокий, широкоплечий, с крупным лицом и с хищным орлиным носом, Сундаков слыл грозой для нас. В то же время был он и нашим защитником перед более высоким руководством. Институт наш был "закрытым", и всё его руководство, являвшееся характерными "детьми сталинского времени", было тоже соответствующим. То есть это были люди с очень хорошей закалкой профессионализма, но очень своеобразные во всём остальном. Мне казалось, когда я только пришёл, что время несколько остановилось. Но потом я понял, что ошибся, и в праздники, после принятия спиртного за общим столом, тот же Сундаков становился вполне интересным собеседником.
Прошло несколько лет после моего прихода в институт. Я уже был начальником изыскательской партии, и у меня установились уважительные отношения с Сундаковым. И вот однажды, это было году в 1977-м, я принёс ему старый(за 1937-ой год) номер газеты "Известия" с описанием визита И.В. Сталина на строительство канала Москва-Волга.
А почему я принёс эту газету именно Сундакову, я сейчас вам расскажу.
Дело в том, что Яков Арнольдович Сундаков приходился свояком умершему в 1973-ем году заместителю министра обороны СССР генералу армии Комаровскому Александру Николаевичу, выдающемуся военному строителю,Герою социалистического труда, лауреату Ленинской и Сталинской премий, профессору МИСИ. И газету я принёс Сундакову с большой заметкой о поездке товарища Сталина с сопровождающими его лицами на участок Центрального района строительства канала Москва-Волга, то есть именно туда, где начальником был в тот момент Александр Николаевич Комаровский. В газете была помещена фотография , запечетлевшая рапорт Комаровского Сталину и членам правительства, и большая заметка. Вы спросите, а как ко мне попала эта газета? А вот как.
Незадолго до моего прихода в кабинет Сундакова, я гостил на даче моего коллеги и хорошего товарища Вити Рыбакова. Дача была старая, довоенной постройки и располагалась в сосновом бору по Казанской железной дороге. Вот на этой даче мы с Витькой и нашли залежи газетной прессы с 1927-по 1942 годы. Почти все номера "Известий" и отдельные номера "Правды". Спасибо Витиной бабушке. Это она не выбрасывала газеты, а аккуратно их складывала и увозила на дачу. Она не сожгла их в лихие военные годы, она не избавилась от них и после войны. Лежали они себе , лежали. Пить, есть не просили, и дождались нас с Виктором. Ох, и дорвался я. Представляете, все газеты с материалами всех судебных процессов конца 20-ых- и всех 30-ых годов прошлого века. Да я за это готов был отдать что угодно. В своё время, году этак в 1966-ом, когда я особенно интересовался историей нашей страны 30-ых годов, я пришёл в Библиотеку им. Ленина и попросил дать мне почитать номера газет с судебными разбирательствами над троцкистами, бухаринцами и т.д. На меня посмотрели как на идиота, и сказали, что такие материалы выдаются только по спецразрешению, получаемому там, куда проход мне был воспрещён. Я тогда всё понял. И вот теперь это сокровище газет лежало передо мной. Я с разрешения Виктора стал брать наиболее, с моей точки зрения, интересные номера домой, в Москву. И вот , однажды, в одном из номеров газеты "Известия" я и обнаружил ту самую заметку, о которой я уже вам рассказывал.
Созвонившись с Сундаковым, я зашёл к нему в кабинет, и застал его, изучающим какой то документ. Сундаков кивнул мне и снова уткнулся в чтение. Я присел на стул и стал ждать. Я знал эту бюрократическую привычку чиновников-показать свою необходимость, свою занятость. И хотя Яков Арнольдович был не только чиновником, но и известным геодезистом, автором учебников, одним из руководителей топо-геодезических работ на строительстве МГУ, всё же и ему были присущи характерные чиновничьи черты. Наконец он оторвался от своих бумаг, повернул ко мне тяжёлую голову и спросил, что мне нужно?.
Я подошёл к его столу и развернул газету с фотографией на первой странице. Боже мой, как Сундаков изменился. Он буквально впился глазами в фотографию и в заметку. Потом неохотно оторвавшись от этого дела, он попросил у меня газету до понедельника(дело происходило во второй половине пятничного дня). На этом мы и расстались.
Дома, я перечитал книгу А.Н. Комаровского "Записки строителя". Кое что из книги мне было знакомо по моим командировкам, и потому читать было вдвойне интересно. Там же я прочёл и о Сундакове периода его работы на строительстве МГУ, когда Комаровский возглавлял всё стрительство и был начальником Главпромстроя. Всей карьеры Комаровского я в это время конечно не знал, а в своей книге замминистра обороны писал только то , что мог в то время писать. Поэтому, для меня многое приоткрылось в понедельник, когда я предварительно позвонив. зашёл к Сундакову.
Встретил он меня радушно, совсем не как в предыдущую пятницу. Пригласив присесть, он бережно поглаживая старую лежащую перед ним газету сказал:" Представляешь, Сталин никому не объявил о своей поездке на строительство канала. Видно боялся покушений. И нагрянул, как снег на голову. Всё руководство стройки, проводимой НКВД силами заключённых с привлечением и свободных граждан, отсутствовало. Пришлось рапорт о работах докладывать Комаровскому, бывшему в то время начальником Центрального района строительства канала и являвшемуся отнюдь не главным , а так-среднего звена начальником. Доложил Комаровский чётко и коротко. Сталину понравился и доклад, и то что он затем увидел. Но главное-ему понравился Комаровский с его профессионализмом, некоторой независимостью и с его невысоким ростом, что тоже имело значение для Сталина.
Комиссия во главе со Сталиным уехала, а через некоторое время, в связи с открытием канала Москва-Волга, все центральные газеты опубликовали указ Верховного Совета СССР о награждении строителей и проектировщиков канала орденами СССР. Комаровский был награждён высшим орденом нашей страны-орденом Ленина( это был его первый из 7 орденов Ленина, которыми он был награждён впоследствии). А было Комаровскому тогда чуть за 30-ть лет. Мне рассказывали(продолжал Сундаков), что когда Сталину принесли на визу указ о награждении, то против фамилии Комаровского стоял орден "Знак Почёта". Сталин зачеркнул и написал своим чётким и твёрдым почерком-орден Ленина. И пошло поехало. Карьера Комаровского дальше развивалась стремительно. Он, конечно, человек выдающийся. Да." Сундаков замолчал, немного ещё подержал в руках газету и отдал её мне. Я пошёл к выходу, и отворяя дверь услышал последние слова Якова Арнольдовича :" Да. Но как же ему повезло!"
Гораздо позднее, от своего хорошего приятеля и товарища по работе Вани Строганова( теперь талатливого проектировщика Ивана Алексеевича Строганова) я услышал воспоминания о Комаровском, профессоре Московского инженерно-строительного института, завкафедрой( в бытность его замминмстра обороны СССР) этого же института. Ваня, будучи студентом , восхищался лекциями Комаровского и вспоминал, что когда Комаровский умер, а умер он после продолжительной болезни, связанной с автоаварией на Минском шоссе, все студенты очень горевали. Похоронен Комаровский на Новодевичьем кладбище в 1973-ем году. Ему не было и семидесяти лет.
Вот такая история. Комаровский ,конечно, необычайно одарённый человек, но какова бы была его судьба, если бы не случайная счастливая встреча с товарищем СТАЛИНЫМ ?!