Ну что ещё могу Тебе сказать
В очередном огне перерожденья?
Отправили, чтоб душу обуздать
В условиях земного притяженья…
Пока она металась и рвалась
На волю – ни о чём не говорили.
Когда, поприутихнув, не сдалась,
Но присмирела, - путь ей приоткрыли:
Непросто, далеко и нелегко,
Дорог морщины жизнь избороздили:
Нельзя сказать, чтоб мёд и молоко, -
Но мёд и молоко в меню входили.
А также: перец, соль, сухой песок,
Полынь, болотной тины простокваша,
Берёзовый весной целебный сок,
А заодно берёзовая каша.
Снежинок нежность, розги всех дождей,
Услада радуг, колыбели зыби
И череда к чему-то там вождей,
Как камни на зубах, а может, глыбы…
И просто камни – сколько собрала!
А сколько разбросала – подберите!
А посредине высилась Скала –
Таверной во Вселенском Общепите…
К таверне той не просто завернуть, -
Сначала ли, с конца пути земного…
На то он, впрочем, и земной наш путь,
Чтобы вкусив однажды, жаждать снова.
И вьётся за спиной клубок дорог,
И впереди маячит путь змеиный…
И снова ждёт пурги крутой горох
И сахарною пудрой – кроткий иней.
Глазурь всех наледей, горчичный порошок
Просёлочной дороги в пыльный полдень.
Кипи, кипи, мой золотой горшок!
Чем суждено ещё тебя наполнить?
И что из этого запомнить предстоит
Навеки, - и незыблемо и остро?
Могильных плит холодный ли гранит?
Рябь облаков и спинки рыбок пёстрых?
Каких вождей привычное враньё?
Каких вареньиц ягодки под вечер?
Каких кругов подарит вороньё
Причудливый узор, спеша на вече?
И, пригубив зелёненький рассол
Рассеянного утра, хмарью полный,
Надеюсь, что не раз ещё за стол
Ты пригласишь меня, мой Добрый Повар…
Достанет у Тебя и молока,
И мёда для сердец, печалью рваных.
На кухне у Тебя есть облака
И розовое масло – смазать раны…
Я с ложкою большой – навстречу дню.
Но ждёт меня, - и я храню ей верность
Сквозь все разнообразности меню, -
Причал мой – моя звёздная таверна.