Был по-февральски вечер хмур,
Чернел сугроб у парапета.
Молчал холодный Петербург,
Укравший проводы поэта.
В тревожном пламени свечей
Гроб вынесен, поставлен в сани,
И вместо траурных речей
Ночь опустила чёрный саван.
И падал свет от фонарей
На гроб. От горя обессилев,
Рыдала вьюга у дверей,
Как будто плакала Россия.
И - в путь. Последний как строка,
Одна строка перед дуэлью.
Повозка вздрогнула слегка
И вся окуталась метелью.
В Святые Горы повезли,
В последнюю обитель.
Всю ночь маячил впереди
На облучке жандармский китель.
...Но солнце встало над собором
В тот день, быть может, неспроста -
Ведь стали Пушкинскими Горы,
Святыми быть не перестав!