Карабкаясь на слезные вершины
прольем из глаз копившуюся жалость.
Какие руки, помнится, сжимали
немое горло каменного плача!
Какие руки, помнится, скользили
по напряженной линии ущелья,
где алюминий проседи не виден
и только слышен гул кровепровода…
Я поседел на треть от междометий,
и опустел на треть от недомолвок,
а стрекоза сухая над водою
шурша, охотится на пустоту.
31.05.2017