когда ему было десять,
он верил в супергероев,
мечтал о других планетах,
зарытых в пучине звёзд.
пока его одногодки
дрались на футбольном поле,
он рисовал пастелью
мир, где нет зла и слёз.
в пятнадцать остыл к планетам
(и к супергероям тоже)
увлекся литературой
и начал писать стихи.
писал, в основном, что видел —
об улицах и прохожих,
о жизни и о бескрайнем
раздолье слепых стихий.
ребята дразнили часто:
«Ромео в мечтах о вечном» —
он им улыбался только,
а что ещё сделать мог?
летели года, как птицы,
и выйдя судьбе навстречу,
он понял, как трудно все же
покинуть родной чертог.
когда ему было двадцать,
влюбился в невесту друга.
(концовка вполне понятна,
не будем срывать рассказ).
а после ему казалось,
что все вдруг замкнулось кругом:
работа — кровать — учеба —
и так было каждый раз.
когда ему было тридцать,
он выбился в журналисты.
писал о горячих точках,
о матчах, о городах.
женился на дочке шефа,
в карьере поднялся быстро,
и счастье ему досталось
за деньги и на словах.
ему уже скоро сорок,
а жизнь ничего не стоит.
два сына, машина, трешка
и кладезь забытых грёз.
сейчас бы ему хотелось
вновь верить в супергероев,
мечтать о других планетах,
сокрытых в пучине звёзд.
сейчас бы все бросить к черту,
отдать все заслуги, средства,
и можно хоть автостопом —
домой, к тем годам лихим,
где он рисовал пастелью
мир через призму детства,
усесться за школьной партой
и снова писать стихи.