Когда внезапная и колкая прохлада
Сжимает сердце в раскаленный зной,
Я знаю, “Китакадзэ” ходит рядом,
Скрываясь за дрожащей пеленой.
Его нельзя увидеть раньше срока,
Лишь иней летом отмечает след.
И режет край горящего востока
Размытый беспощадный силуэт.
Ему едино, что вода, что суша,
И нет преград у неба и земли.
Он забирает и тепло, и души,
У нас и тех, кто были, но ушли.
У “Китакадзэ” тонкое призванье -
Моя Ему изысканная месть.
Он параваном режет мирозданье
На то, что было и на то, что есть.
Размыта память, словно пленка “Свема”.
И кадры не находятся на раз.
Но лучик с золоченой хризантемы
До боли метко попадает в глаз.
Оттает сердце и забьется снова,
Осколок вынут, растянув жгуты.
Но эхо неприкаянного зова
Нам седину несет из темноты.
И день, и вечность ничего не значат,
Лишь белым следом иней на траве.
И черный крестик уходящей мачты
Растает в неба дымной синеве.