Я с малых лет, как мастер чернокнижник,
Свои заклятья вписывал в поля.
Но, кажется, что это было лишним.
Они меняли книги и меня.
Отточено ножами наносили
Слова душе непоправимый вред.
Бороть свой гнев? О, как я был бессилен,
Когда с тоской смотрел на этот бред.
Я был один всегда. Один останусь.
Приспешники, враги, родня, друзья
Мне не нужны. Мне очевидна данность
И неизбежен выбор бытия.
Твой добрый взгляд всегда меня тревожил,
Но и надежда, догорев дотла,
Сожгла меня. Тебя забрали тоже.
В ту ночь отверг я все ловушки зла.
Все шло не так и до, и после встречи
С тобой и с ним, но у тебя есть сын.
Помочь ему? Не может быть и речи.
Он мне чужой и у меня причин
Для ненависти дюжина. Я, впрочем,
На эту чушь давно рукой махнул.
Он - твой ребенок. Той проклятой ночью
Смотрел и руки жалобно тянул.
Я искуплю свой грех. Никто не знает
И не узнает, почему опять
Среди убийц я. И старик считает,
Что мне по силам этот крест принять.
Прости меня, что темными путями
Я шел, увязнув в тьме плохих сторон
Своей души. И что-то между нами
Я раздавил. Но у меня есть он.
И потому твой взгляд еще тревожит.
Во мне живет лишь долг перед тобой.
Забрав тебя, меня забрали тоже.
Я жив лишь тем, что он еще живой.