У меня не осталось ни песен, ни слов,
ни пословиц – весь вышвырнут жалкий улов,
подчинившись молчанью.
Не забрасывай невод и парус не рви:
оказалось, в узлах от любви до любви
велико расстоянье.
Нету слов – нет и весёл: по синей воде
разбегутся круги: позабыть, что и где,
растворившись в июле.
Пусть чужие идут к берегам корабли;
донеси меня, ветер, до края земли,
хоть до Ultima Thule.
Где-то там вся Россия шумит и горит,
выбегает на площади, бьёт фонари
и бредёт по осколкам,
распластавшись нелепо и гордость сломив,
я сдаю своё сердце в музейный архив,
словно ветошь – на полку.
Положите меня не в ладью – я не князь,
мне вагоны метро будут впору как раз,
где смешки да ухмылки.
Раз в ночной тишине все дороги – кольцо,
может быть, я и брошу, как встарь, письмецо
для потомков в бутылке.
Позабудь же меня, отсыревший причал,
мне всегда был дороже разнузданный шквал,
чем качание в штиле!
И, плывя наугад в обжигающей тьме,
не достанусь, мой друг, ни тюрьме, ни суме,
ни Харибде, ни Сцилле.