По мотивам книги Леонида Кучмы с соавторами «Украина – не Россия»
За Леонида Кучму при его избрании президентом мне вышло проголосовать в 1994 году, перед выездом с Украины. Тогда за Кучму голосовало всё русское население Украины, а также украинцы, видевшие опасность для страны в бандеровском национализме Кравчука. Почему-то все уверились, что Кучма объявит русский язык вторым государственным, исправит идеологический перекос во внутренней политике. Ведь уже тогда, летом 1994 года неизбежность гражданской войны на Украине при продолжении «кравчукизма» была совершенно очевидна.
С Западной Украины шли постоянно усиливавшиеся волны патологической русофобии, разливавшиеся в книгах и – что страшнее – в школьных учебниках и пособиях по истории и литературе. Началась пропаганда, что «росияне» - люди второго сорта, неполноценные. Наиболее продвинутые националистические авторы доказывали (!), что русские – вообще не люди. «Россия – Азия», русские – потомственные рабы, вышедшие из-под ордынской плётки, не любящие свободу и даже ненавидящие её. В общем, бред, которым пичкали школьников со временем мог окончиться только гражданской войной. И даже не потому, что русскоязычные возмутились бы своим неравноправным положением, а потому, что этот бред неизбежно пришёл бы к расовой практике гитлеризма. При этом большая часть населения Украины оказалась бы людьми второго и третьего сорта, обречёнными работать на господ – щирых украинцев без подмеса русской, польской, еврейской или иной крови. Недовольные уничтожались бы без суда «эскадронами смерти», по примеру латиноамериканских диктаторов. Это всё просматривалось уже отчётливо, достаточно было полистать подшивку журнала «Шкiльне виховання» за 1994 год.
Подобное устроение украинского общества было бы возможно при условии, что «чистого» украинского населения было бы большинство. Но большинство-то как раз и составляет разноплеменную смесь, говорящую преимущественно на русском или суржиках, то есть неполноценных человеков по бандеровской классификации. И оно должно будет освободить место для «людын», чистопородных украинцев.
Под этим накатом с запада была очень понятная и жёсткая почва: Западная Украина являясь дотационным регионом, умудрилась расставить по всем уровням власти во всей стране расставить своих выходцев. Сохранить такое положение захребетника Захiду возможно было только в условиях унитарного государства при постоянном принижении Востока. Поэтому Кучму считали спасителем Украины – он-де устроит федерализацию страны, ликвидирует процветание одних регионов за счёт других и уравняет языки. Причём последнее принималось в расчёт в последнюю очередь – практически все на Украине двуязычны. Надеялись на стабилизацию и улучшение жизни, а на каком языке будут написаны ценники – интересовало только национально озабоченных, то есть незначительную часть граждан.
Страна проголосовала за Кучму. Проголосовал и я.
Когда, перед выездом с Украины, в последний раз был в Изюме, увидел знамение – государственный флаг над районной администрацией распался на две полосы, синюю и жёлтую. Шёл несильный моросящий дождик, ветер бил порывами, и на ветру отдельно друг от друга болтались два мокрых полотнища, переставшие быть флагом. Предчувствие гражданской войны…
Кучма не мог выполнить надежды своих избирателей в полной мере. Ему удалось стабилизировать экономическую ситуацию – за счёт усиления кооперации с Россией. Ему удалось обуздать наиболее отмороженных националистов УНА – УНСО, некоторые из нациков сели в тюрьму за бандитизм. Однако, националистическую пропаганду в школьных учебниках Кучма не остановил, более того – она постепенно усиливалась. Шла ползучая украинизация, поскольку «дэржавна мова» приветствовалась в ВУЗах, особенно на гуманитарных факультетах, готовивших не только учителей, но и кадры для администраций всех уровней. Русский язык не запрещали, но и вторым государственным не признавали, что означало официальное неравенство языков. Паны исходили из того исторического опыта, что административный язык рано или поздно станет общим разговорным для всего населения – так было почти во всех странах и Европы, и Азии, если нет организованного сопротивления такой политике власти. Но при Кучме нацики садились в тюрьму, а активисты «русского мира» пропадали бесследно. Либо их находили мёртвыми. Это делал не Кучма, но его власть "тихий" бандеровский террор остановить не могла. И не только потому, что государство было слабым.
Кучма сам был националистом. Не таким узколобым фанатиком, как западенцы. В конце концов, он в советские годы дошёл до вершин ракетостроительной отрасли, был очень широко образованным человеком и талантливым администратором. Национализм у него был сентиментальным, что характерно для восточных украинцев, но чуждо западным. Эта черта, как пропасть разделяет схiднякiв и захiднякiв и общего знаменателя они не найдут никогда, даже говоря на одной мове. Лучшим исходом для Украины в 90-х годах было бы разделение на два независимых государства – Западную Украину и просто Украину. Тогда весь агрессивный галичанский потенциал достался бы на польскую голову (а Польша конечно же, сунулась бы туда), но поляки умеют разговаривать с бандеровцами их же аргументами. И, скорее всего, так оно бы и было, уравняй Кучма языки и лишив Западную Украину возможности жить за чужой счёт. Но националист Кучма не мог лишить Украину своей Сицилии, возомнившей себя Пьемонтом. Как не мог представить себе Украину без Крыма. Как сожалеет о «потере» некоторых регионов, оказавшихся в России по результатам национального размежевания в начале прошлого века.
Все рассуждения Кучмы об истории Украины и различиях русских и украинцев, имеют своей конечной целью оправдать обретение страной независимости. Именно оправдать, поскольку со всех прочих точек зрения, кроме оголтело националистической, отделение Украины от России смысла не имеет. Более того – оно убыточно и в конце концов обрекает Украину на экономическую деградацию.
Конечно, будучи предоставленной самой себе, Украина процветала бы. Вот только в современных реалиях это невозможно – Европа, Америка и Россия обязаны вмешиваться в её дела, поскольку к этому их вынуждает геополитика и экономические интересы. Можно лавировать между большими центрами, но не вечно же. «Случайно» грянет кризис, окажется у власти свой горбачёв, возмутятся отдельные слои населения или народы, да мало ли что… А большие страны всегда стремятся прожить за счёт слабых. Слабая страна должна быть готовой к употреблению в удобный для старшего брата момент. Для этого и работают всевозможные фонды демократий, реформ, защиты прав и прочее, что может выдумать грамотный ум политтехнолога.
Европе нужны рынки сбыта товаров и услуг, а также земля под плантации технических культур. Первое требует наличия платежеспособного населения при отсутствии местных конкурентов, второе – минимума рабочей силы и обезлюживания обрабатываемых площадей. Ничего лишнего – просто бизнес. В принципе, Европа может финансировать Украину из своего ЕС-бюджета с тем, чтобы оказываемая «помощь» шла пособиями населению и через сбыт европейского экспорта шла в карманы экспортёрам. Так можно поддержать численность населения страны на оптимальном для Европы уровне даже при полной деиндустриализации страны и уничтожении собственного аграрного производства. Но опять же – случайный кризис в Европе ударит больнее всего по зависимым от её помощи странам. Европа поголодает, а Украина вымрет.
Америке же нужна сланцевая нефть Донбасса и Галичины, а также чернозёмы для ГМО-плантаций. Сами украинцы нужны ей , как пушечное мясо в войне против России чужими руками. Впрочем, никакая война не убьёт столько народа, как социальное оружие. Законодательно, голосами собственных парламентариев, руками собственных правительств создать в стране «умирательные» условия – безработицу, нищету, преступность, наркоманию…
России нужна безопасность. И она скорее согласится на безлюдную Украину, нежели на враждебную, на нож в американских руках.
Такова цена независимости малых или слабых стран. Такова цена незалежности Украины.
Самое странное – многим это понятно, но пережитки советской интеллигентщины почему-то заставляют видеть милых овечек в откровенных волках Запада и Востока. И ведь умнейшие люди!
Значит, независимость надо оправдать.
Независимость России понятна – иначе ей не выжить, не только государству – населению. Тэтчер же вздыхала, что, мол, в СССР живёт слишком много людей.
А вот независимость Украины рядом с живой и цельной Россией, в соседстве с Западом требует обоснования. И Кучма это обоснование даёт.
И оно очень просто. Независимость – высшая ценность любого народа.
Украинцы и русские – очень разные, во многом противоположные по ментальности народы.
Россия уныла и однообразна, её тундры навевают тоску русский вечно плачет о своей доле, теряя охоту к нелюбимой работе.
Украина нарядна и радостна, украинцы с оптимизмом выполняют сложную и тяжёлую работу.
Русский язык вследствие своей схожести с украинским и благодаря своей агрессивности вытеснит душу украинского народа – мову.
Только незалежность позволит, наконец, отделить украинских овечек от русских козлищ, сбережёт мову и даст возможность войти в круг могучих держав мира.
И неважно, какой ценой.
Да, и ещё одно – сохраняя неизменную любовь к России и дружбу с ней.
Вся аргументация построена на чувствах, на сантиментах, факты отобраны так, чтобы соответствовать заданной аргументации. Сделать всех счастливыми и так, чтобы никто не пострадал – сентиментальность. Национализм Кучмы сентиментален. Он не имеет будущего, поскольку рядом на госдеповской зарплате сидят в боевой готовности несентиментальные националисты. Радикалы. Бандеровцы. И по сигналу свыше начнут разносить в щепы государственную машину Украины со страной вместе. И понятно, что ответом Москвы станет стремительное занятие Крыма, поскольку приоритет России – безопасность.
Своей надеждой на эволюционное слияние русских и украинцев в одну нацию, сентиментальный националист Кучма не дал равноправия языкам, что привело к майдану не во Львове, а в Киеве. Несентиментальные националисты, в отличие от деликатных сентиментальных, сами останавливаться не умеют. Их можно остановить только силой.
Вот такой результат осаждается после знакомства с книгой многих авторов под одной фамилией.
Приложим к России. Россия более многообразна и цветистее, чем Украина. Позволить своим радикальным националистам диктовать погоду в стране означает одно – разрушение страны, как целого. Позволить одной конфессии получить явные симпатии государства также приведёт к межконфессиональному конфликту. И здесь странной и опасной оказывается политика постоянных уступок РПЦ, сентиментальные православные прокладывают дорогу несентиментальным фанатикам.
Любить свою страну – это одно. Истошно кричать об этом, требуя особых привилегия для «государствообразующего» - совсем другое. И обозначается тюркским словом «майдан».
Веровать – право и свойство каждого человека. Загонять же в свою веру, навязывать её, да ещё в государственных школах – майданоопасно.
Это не значит, что надо преследовать церковь или религиозные организации. Достаточно просто отделить их от государства на деле, как того требует конституция. Поскольку у них есть обширные или не очень хозяйства, то они должны облагаться налогом наравне с прочими экономическими субъектами. Такая мера, между прочим, поубавит аппетит у церковников в деле отнятия у государства недвижимости – музеев, некогда бывших храмами.
России страшен любой раскол – религиозный или межнациональный. На раскол делают ставку кукловоды из-за бугров.
Спасибо Кучме. Хорошую книжку он организовал, только понять её надо правильно.