* * *
Говорил я с бетонной руки — пятилетки в три года примеривая, —
говорил на полях одиночества — зная мненья, как птичий базар.
В перевёрнутой колбе песка остаётся немного мне времени,
чтоб отсутствие полною чашею, словно корм, в другой мир разбросать.
Да клевали б птенцы от души — где иное ей время мерещилось,
и в заходах над стёртою чащею учащённо спирало в зобу?
Видно, эхо небесной любви, от земных прототипов открещиваясь,
в параллельность уходит дотацией, про которую лучше забудь.
Ах, открыть бы мне кран бытия, — рычажок Архимеда не грезится, —
да эфиром, губами дрожащими, напоить свою душу и плоть.
То-то б духу была по душе с трёх сторон обойдённая крестница:
серпом месяца чувственной области затаённые всходы полоть.
Взгляд направо — ведёт к алтарю и домашней отписке под ёлкою,
взгляд налево — по локоть в традиции заболоченных прений и чувств.
Центровой, в своей общей поре, — с трёх гектаров запашки поёкивает:
что в резиновых снах о продукции слишком часто во сне я верчусь.
Вот и север пошёл впереди, на правах самой частной из собственностей,
и добавочных метров к конструкции хватит, мэру чтоб руку пожать.
В это время наружной нужды не всегда можно в окна высовываться,
но чем выше этаж по-бинарности, тем свободней от роли пажа.
Но не в ту же ль ты степь заходил, где и детство казалось невыполотым,
и морковка нестрогою дудочкой с сорняками росла, как в трусах?
За один оборот от Земли, с отклоненьем быть карликом выпоротым,
сок медузы растратив на звёздочку, с парой ног ты застрял в адресах.
Микроклимат не знает другой атмосферы династий и зодчества,
как взрыхлять чернозём за посадкою тех же самых продуктов и рас.
Алебастровый цвет у лица крупной рысью себя обесточивает:
мешанина миграций с контрактами, словно нефть на воде, разрослась.
Сдвиг по фазе в объятьях луны выдаёт каждый месяц бестселлеры,
где мешок целлулоидной выдумки отжимают... — как будто икра.
И пока водит за нос экран, что за ним — саму жизнь — обесценивают,
словно впал в трёхсезонную клинику с сериалами в прятки сыграть.
Паутина системных подач наделяет жильём разработчиков,
где из каждой космической норки затаилась опасность, как мышь.
Время свадебных скачек на бис — круглых дат шаровую отсрочивать,
лишь не ясно, к какому ты ангелу, словно камень в окно, залетишь.
Так и ходишь по кругу, как тать (как когда-то в Повторном знакомясь),
и весну, по колено в неистовстве, загоняешь, как тачку, в гараж.
То не повесть кибиточных лет завалилась с татарином в помесь —
во весь рост свей пахотной знойности, как начало Руси, выгорать.