Жил - был, когда-то очень давно, пёс по кличке Байкал. Он был дворнягой, ещё маленьким щенком деда принёс его домой. Но я совсем не помню его маленьким, для меня он всегда был взрослым. Одно время он доставал мне по плечи, потом стал по пояс, а ещё позже оказался чуть выше колен. Добрая и преданная нянька, в собачьем обличии, не отходила от меня ни на шаг. Он участвовал, с превеликим удовольствием, во всех моих играх. Позволял пользоваться собой в качестве лошади. Играл в мячик и носился за палочкой. А когда я уставала от этих игр, садился напротив и заглядывал в глаза, ожидая дальнейших распоряжений.
В неизвестно какой год, неизвестно какого сезона, но кажется было прохладно. Узнала я, что приехала моя подружка, к своим бабушке и дедушке. Жили они по нашему берегу, через двор. Байкал, в то время, был мне где-то посередине между плечами и поясом. От счастья, что кончилось моё одиночество, распахнув калитку, я устремилась на берег. Бегом, в ту сторону, где они жили. Байкалка очевидно решил, что эта игра и радостно лая, помчался за мной. Но тут я неожиданно вспомнила, что забыла спросить у бабушки разрешения пойти к подружке. И остановилась, как вкопаная. Мощный удар в спину и обрывочные воспоминания. Как мне потом рассказывали, Байкал врезался в меня сзади, очевидно не ожидая моей остановки. Я подлетела от удара и затем шмякнулась спиной о землю. Целые сутки, а может и дольше, я периодически то теряла сознание, то приходила в себя. Что пережили на тот момент дедушка с бабушкой знает только Бог. Вызвали ко мне хуторского фельдшера, обложили какими-то примочками и к утру третьего дня я смогла стать на ноги. А когда мне разрешили выйти на улицу и едва я ступила на крыльцо, как в мои объятия кинулся Байкалка. Бешено виляя хвостом и поскуливая он принялся меня всю вылизывать, и лицо, и руки, и где попало. Его не могли от меня отогнать, так он радовался, что я жива и здорова. Думаю, что он был настолько умным, что испытывал чувство вины передо мной. Хотя на самом то деле, я была сама во всём виновата. Уже много позже я узнала, что Байкала не стали никак наказывать. По началу было просто не до него, а когда опасность миновала и все облегчённо вздохнули, и спокойно обдумав ситуацию, пришли к выводу, что он не виновен. К тому же, оказывается, всё произошло на глазах у деда. И он подтвердил, что это был несчастный случай.
Прошли годы и Байкал стал мне ниже пояса. Но почему-то эти воспоминания, как во сне. Неожиданно, очень рано на рассвете, мама разбудила меня и маленькую сестру, и стала тут же переодевать и натягивать верхнюю одежду, не дав до конца проснуться. Не помню, как добрались до деревни, но там я узнала, что умер дедушка. Смутно помню похороны и всё остальное с этим связанное. Но помню неприкаянного Байкала, который не отходил от гроба. А потом с похоронной процессией, чуть поодаль, шёл на кладбище. Его не было несколько дней. Когда вернулся, бабушка его не узнала. Ещё недавно черная лоснящаяся шерсть стала седой, он похудел и ссутулился. Ещё не старый пёс, за несколько дней состарился от своего собачьего горя, от тоски по хозяину. Родителям надо было возвращаться в Ростов и мы уехали. Бабушка осталась одна с Байкалом. Позже она рассказывала, что он каждый вечер, как и раньше при жизни деда, выходил на берег в одно и тоже время. В то самое в которое дед всегда возвращался домой. Шёл на большую кладку, садился там и ждал. И хотя дедова мотолодка стояла на привязи у берега. Он, заслышав где-то в далеке похожий звук мотора, начинал метаться, лаять или даже выть. Вскоре бабушка настояла, чтобы мотолодку продали. Чтоб не мозолила глаза ни ей, ни псу.
Даже много лет спустя, когда Байкал мне стал чуть выше колен. Он продолжал выходить на берег в одно и тоже время. Он больше не выл и не лаял. Просто ложился на кладке или гавани и лежал сложив голову на лапы, до тех пор пока бабушка не позовёт его домой.
P.S. Уже будучи взрослой девушкой, ощутившей горечь несчастной любви, я по-прежнему приезжала к бабушки в деревню. Зная, что её молчаливое сочувствие, красота закатов и тишина ночи, утешат мою душу. Мне не нужно было больше забираться на рундук, да его больше и не было, снесли вместе со старой кухней. Курятник больше не представлялся надёжным, а вишня не такой уж и удобной. Дедова мотолодка давно уплыла в чужие руки, а прятаться под столом, было бы и вовсе смешно. Но ещё был жив Байкалка. Я просто садилась на лавочку, возле старого сарайчика, и подолгу там сидела. Байкал приходил ко мне, клал голову на колени и смотрел мне в глаза, понимающим и абсолютно человеческим взглядом. Он мог так сидеть, сколько сидела и я, словно понимая мою боль, не отходил, пока меня не позовёт бабушка. А в доме, под иконами и шёпот молитв, я ощущала покой и умиротворение за стенами своего убежища…
3.04.2017г.