«Старик»
С утра на рынке распродав картошку
И возвратясь навеселе домой –
Старик сосед, двухрядную гармошку
Оглаживал мозолистой рукой.
С улыбкой, одному ему понятной,
Он, воздавая дань былым грехам,
Склонялся сединою неопрятной
К её изрядно вытертым мехам.
На свет закатный щурясь слеповато,
Обняв тальянку, молча он сидел.
И вдруг, совсем как в юности когда-то,
Ладов её коснулся и, запел.
Не голосил, как принято в подпитье,
А в унисон окраинной тиши –
В каком-то высшем, неземном наитье,
Слились любовь и боль его души.
Казалось, песня ввысь ещё взмывала,
К своим истокам исконным стремясь,
Когда закончив петь, он сник устало,
Локтями на гармонь облокатясь.
И чудилась за простенькой мелодией,
Та Русь, что в мир иной ушла давно,
Где нам, в своём смиренье с русофобией –
Быть русским, далеко не всем дано.