I
Так холодно в этой горячей пустыне:
Безжалостно солнце, и негде испить
Мне радости-счастья, а горе и ныне
За шагом моим протянулось как нить.
Но я все иду. Все вокруг замечаю,
Да чую, что реки вокруг – миражи.
И только... Я вижу! Но точно не знаю –
А правда ли? Дерево в жаре дрожит.
Я ближе, все ближе. Но шаг мой тяжелый –
Ведь слишком я долгой дорогой прошла.
Еще не забыла, как друг мой веселый
Сказал на прощание: «Какие дела!
Глупышка, зачем, ты же сгинешь в барханах...»
А я, не послушав, набросила плащ
Ответила: «Это милее туманов
Мне в городе. Коли исчезну – не плачь,
Но помни. Не ставь мне ни крест, ни могилу,
Цветов на нее никогда не носи.
Я либо найду ту заветную силу...» –
Молчу. «Ну, бывай», – и, свечу, погасив,
Отправилась в тьму... Шла три дня и три ночи,
И сбилась со счета – неделя ли? Год?
Я ноги истерла, но все, что есть мочи,
Стремилась в пустыню и дальше, вперед.
II
Я знала легенду, ее мне поведал
Один очень дряхлый, но мудрый старик.
Сказал он: «Я многое в жизни изведал,
И знаю о том, кто тебя одарит
Всем тем, что тебе в самом деле-то нужно...
Знавал я ее – был тогда молодой...»
«Все правда?.. Вы знаете, как же мне душно...»
Не дал досказать, прикоснулся рукой:
«Я верю, дочурка. Дорога подскажет.
Тебе я одной тот открою секрет...»
Я слушала – он прерывался; завяжет
Мешочек, отложит... Померк уже свет,
Внимала я долго, и в памяти ярко
Застыл образ той, за которой пришлось
Идти сквозь лишения на пустоши жаркой;
И вот – вдалеке предо мной поднялось
Цветущее дерево. Рядом – фигура.
Шатаюсь уже, тело вовсе без сил;
Но прав старый травник. Как будто понура
Стоит она. Все как мне он говорил.
Я пала пред ней на колени больные,
Песком их чрез ткань как огнем обожгло.
Взмолилась: «Я знаю, что люди живые
Тебе что песчинки, но мне тяжело...
Сказал мне старик – помогла ты однажды
Ему, и услышишь, возможно, меня...
И если поможешь – единожды, дважды,
Хоть сколько! Я душу отдам, не тая...»
Вперед подалась она. Следом рукою
Коснулась спокойно моей головы.
«Вставай, поднимись. Расскажи, что тобою
Вело. Обо мне ведь немного молвы».
III
О том старике я все ей рассказала;
И том, как пустыню пришлось одолеть.
Она лишь промолвила: «Что ж тебе стало
Причиной прийти?» Я ответила: «Смерть.
Жених мой погиб... Уж два года минуло,
Забыть не могу... Не могу и простить».
«Кого?» – вопросила. «Беда заглянула,
Когда его стража пришла заключить.
Его обвинили – нечестно, без права
Себя оправдать, и хоть бы... Что-нибудь...»
Замолкла. Мне память об этом как будто отрава.
«Поэтому я и отправилась в путь.
Хочу отомстить за приказ королевы
Казнить моего дорогого... Вот так.
Он вышел к петле, не боясь, да и первый
Погиб среди тех, кого сдал за пятак
Один проходимец... И все невиновны
Они были. Принца убил не жених
Мой. Другие все тоже стояли бескровны –
Любимый мой мог поручиться за них...
Не знаю я, кто яд наследнику трона
Подлил на пиру в кубок вместе с вином.
Но знаю я, кто, не считаясь с законом,
Про слуг рассказал на дыханьи одном.
Вельможа один... Ничего мне не сделать
Ему; королеве поверившей – как!
Я долго рыдала у хладного тела,
Забыла я все – оставался лишь мрак...»
«И что же ты хочешь?» – она говорила,
И голос звучал, словно звон на ветру...
Как будто я вмиг всех на свете простила,
Услышав его – как и в детстве, к утру...
Но я лишь стряхнула с себя наваждение
(Что в детстве? То утро? И колокола?)
И громко сказала совсем без сомнения:
«Я мести хочу за их злые дела».
IV
Она все молчала. И с дерева тихо
На плащ опадали его лепестки.
Взяла капюшон: «Что же, вижу, не прихоть...»
Откинув его, прикоснулась щеки:
«Но прежде послушай меня, обещаешь?
Я дам тебе то, что нужнее всего,
Когда ты себя без конца истязаешь,
Когда не способна простить никого».
В глаза ей смотрела я, и находила
В них тьму... Или свет? Невозможно понять.
Я что-то другое совсем попросила...
Но разве могла я сейчас отказать?
Она обняла меня; к дереву сели.
На нас опускались его лепестки.
Я помнила все о предшествующей цели
Но если и дальше касаться руки...
Она говорила. Все больше, о чем-то
Что знала я и что знать не могла.
И мысли скользили все точно как лента
Из шелка. Раньше такая была
У меня... И будто бы я засыпаю,
И будто в речах ее странных тону.
Еще бы мгновение – и сразу растает
Все... Но не желаю ко дну
Идти! Я все помню! Любимого помню,
И помню убийц, и я мести хочу!
Рванулась – я точно исполню
Все то, что так долго в пустыне ищу!
Но только она меня вмиг удержала,
Сказала: «Прости. Я – забвение есть.
Еще ни одна от меня не сбежала...
Такой. Ты останешься здесь».
Лицо мое в пальцах безжалостно сжала.
И мертвый застыл на устах поцелуй.
4-7.06.17