Это просто луна
мёртвым светом своим обливает
Лебединые крылья
распластанных белых снегов.
По-людски притомившись,
как это обычно бывает,
Небо, полное снега,
легло на поленницу дров.
Это серость заборов
увенчана серостью леса,
Кудри дыма седые
толкутся у самой трубы,
А в сугробе удилище,
перст, указующий в лето, –
Адрес нашего счастья,
а может, и нашей судьбы.
И в глухом переулке –
визитная карточка дома –
Тлеет кучка остывшей,
но всё ещё теплой золы,
И лошадки у дома,
где даже солома едома,
Терпеливо стоят –
от соседей увозят столы.
И собаки несутся
в каком-то весёлом припадке
И грызутся, играя, –
лихое собачье житьё!
Пирамида навоза –
свидетельство жизни в достатке,
И соломы остатки,
как сфинкс, у подножья её.
Отряхают берёзы
забытые гнёзда сорочьи,
Всё живое под крышею,
будто во чреве урчит,
Воробьи над крыльцом
в ожидании, как многоточье.
В ожиданье рассвета?..
Иль просто просвета в ночи?..
В ожиданье звонка,
как билета в счастливое лето,
Я гляжу неподвижно
в отодвинутый том Шукшина.
Знаю, та же луна
Вас в столице преследует где-то.
Просто в тихие сумерки
тихо сижу у окна.