отец любил голубей, собак, футбол, продавщиц,
подраться, потом объясняться, не выбирая слова;
а еще он любил тащиться
от хора цыганского, с водкой вместо шампанского.
привлекая меня в их бузе выкаблучивать Хотой
не знавшую «па»,
и куда мне деваться от дикой охоты
удрать, и как можно скорей от всего.
от гнилых подоконников, на которых севок
зеленеть начинал; в голубиных семействах птенцы появлялись
все отцы, как отцы, а мой
с наступлением лета, приучая к порядку, рвал тетрадки
с артистами разного рода и глупых сентенций разводом
о любви, справедливо считая, что рано;
«Телевизор – пристрастье баранов» - отрывал от экрана.
но главным запретом был пруд...
там, из каждой семьи по ребенку утонуло, наверное.
тик – тряпица наперная ...я умела о водную гладь «надувать».
нужно хлопнуть так резко и сильно,
чтоб воздух остался в мешке красильном.
а потом , животом – на пузырь и плыви – куда хочешь...
от ночи, в которой отец не любил моей матери, только акт;
еженощное «хватит» разорило гнездо глухаря...
глухарем быть старалась я.
ненавидя оставленный запах белья.
за то, что любил голубей, собак продавщиц,
подраться; потом объясняться с брудершафтом, естественно,
и т.д.
у него была слабость, и назвать можно страстью:
брать за шкирку щенка, с зацелованной пастью-
новорожденных всех непременно любил целовать
и в кошачье семейство совать, квартирующее под крыльцом;
он мне не был отцом в том единственном смысле,
который возможен;
подытожим: но гены поэта от него всё равно...