До начала государственных экзаменов оставалось всего ничего.
В институте выяснилось, что у Степанова накопились «хвосты» по многим предметам. Ещё бы. Летняя сессия, как правило, совпадала с началом гастрольного сезона. Зимняя практически вся уходила на встречи со старыми друзьями.
Начинать последний в институтской жизни семестр надо было со сдачи экзамена по английскому языку. Ведь строчки в зачётке Тима по этому предмету за все годы учёбы были девственно чисты.
Не теряя времени, Тим кинулся в цветочный магазин, купил роскошный букет белых роз. Выяснил в деканате, кто у них все эти годы преподавал английский язык. Когда-то, обжёгшись на молоке, он решил подуть на воду. Вспомнил, как пересдавая историю театра, на занятия по которой так и не удалось попасть за время обучения, не потрудился узнать, кто вёл сей предмет у них на курсе. Битый час блистал красноречием. А когда протянул зачётку за вполне заслуженной пятёркой, выяснилось, что эта дама ни разу не появлялась у них в аудитории. Бросился на поиски родного педагога. На повторный заход его еле хватило. Поистратив пыл впустую, Степанов, к своему стыду, получил по любимому предмету еле живую троечку.
На его счастье «англичанка» была в институте. Читала лекцию первокурсникам. Тим подошёл к аудитории, осторожно приоткрыл дверь и просунул руку с цветами. Он ожидал любой реакции, но то, что раздадутся бурные аплодисменты, даже вообразить не мог.
— Students be quiet! — не лишённый приятности женский голос жестко пресёк эту вольницу. — Господин фокусник, потрудитесь явить нам свой лик и перевести то, что услышали.
Тим просунул голову и с виноватой улыбкой произнёс:
— Извините, пожалуйста, Тина Георгиевна, но я не смогу перевести эту блистательную репризу. Голова кругом после длительного перелёта. Прибыл на ваши светлые очи прямо с гастролей… можно вас на одну минуточку. — И, не дав ей опомниться, бухнулся на колени.
Аудитория взвыла от восторга. Степанов повернулся к веселящемуся молодняку, укоризненно покачал головой и незаметно показал зачётку. Гул моментально стих. «Англичанка» передёрнула плечами, Степанов встал с колен, уступил ей дорогу и деликатно подвёл к коридорному окну.
— Как я понимаю, — с места в карьер завелась она, — вы заочник. Театр на гастролях, вас отпустили всего на несколько дней, и вы хотите досрочно сдать зачет. Знали бы вы, господа артисты как мне надоела эта заезженная пластинка. Кстати, с какого вы курса? Что-то не припоминаю вашего лица.
— С пятого, — смиренно сказал Тим.
— С пятого?! Ну, знаете, это несерьёзно. Выберите из Шекспира пару сцен на его родном языке и приходите ко мне, скажем…
— Это пустое, Тина Георгиевна, — негромко перебил её Степанов, — я не знаю английского языка.
— Что вы сказали?
— Я не знаю английского языка, — не меняя интонации, произнёс Тим.
— Совсем? — растерянно спросила она.
— Совсем. — Подтвердил Тим.
— Может быть, мы попытаемся вместе…
— А смысл? — пожал плечами Степанов. — I love you, my name is… – вот и все мои познания. — Он протянул ей букет.
Она не приняла подарка.
— Давайте зачётку.
Тим протянул синюю книжицу. Тройка заняла своё законное место. Он благодарно кивнул и снова протянул цветы.
— Букета за это безобразие я не приму…чего вы ещё ждёте?
Степанов смущённо улыбнулся.
— Вот на этой странице… за первый курс…
… Она проставила зачёты за все четыре курса.
— Степанов… — Тина Георгиевна растерянно посмотрела в преданные глаза студента, надеясь увидеть в них хоть толику раскаяния, но поняла, что это бесполезное занятие. — Надеюсь, вы об этом никогда никому не расскажете?
Тим молитвенно сложил руки.
— Клянусь! Возьмите букет. Пожалуйста…
За неделю он ликвидировал все «хвосты». Свободное время на сей раз вольный в прошлом стрелок проводил дома. Привёз Лану знакомиться с родителями. Выбор сына старики одобрили безоговорочно. Всего за пятёрку сверху будущих молодожёнов без месячной проволочки расписали в районном загсе.
Через две недели они вылетели в её родной Западносибирск.