Не уверенной поступью (холодно босиком)
По бетонному полу в кристальную вводят клеть,
Неопрятным, побитым, истерзанным босяком,
Чтобы новую пытку опробовать, разглядеть.
Усадили на стул, что по центру маячил в ней -
Подсознательно страшный, опасный ориентир
(Я забыла, но разум сквозь столько бессонных дней,
Помнит стул вместо цели и тот злополучный тир)
Усадили и взяли блокнотики, как тетрадь.
Первый день пролетел незаметно сама с собой,
Ничего не осмелились в нём у меня забрать,
Не устроили вновь смертоносный "последний" бой.
Во второй тыча папкой с анкетой в моё лицо,
Попытались меня ознакомить с его досье,
На всех фото столь явно отсутствовало кольцо,
Что меня возмутил этот юный на вид месье.
Третий день: поднесли телефон, где струилась речь
Его голос приятный и вроде бы ничего,
"Хватит, Даша, его бы живьем да в стальную печь,
Ведь ты здесь торчишь сутками именно из-за него".
На четвертый закрыли глаза, лишь касания рук,
А на пятый открыты лишь чистые небо-глаза,
Начинает затягивать этот порочный круг,
Обвивает он сердце как будто тростинку лоза.
На шестой мы сидим за одним небольшим столом,
На седьмой говорим будто мы с ним знакомы год,
На десятый случается мой коренной надлом,
Когда я понимаю, что это он именно тот.
Дальше сутки летели не слышно, слились в месяца,
Лишь глаза его, руки и руки, его глаза,
Словно в вену морфин, дают жизнь очертанья лица,
С каждой дозой, ничтожнее шансы вернуться назад.
Это хуже, чем просто зависимость - это любовь,
Да, все пытки до этого попросту ясельный сад,
Она глубже чем лимфа, все органы, клетки и кровь,
Она всё убивающий, медленный, точечный яд.
Но не всё в ней так страшно (к чему нагнетаю за зря),
Может и не отнимут его как последний шанс,
Может реже приходит лишь в шутку, чуть чуть дразня,
Может быть мне его сохранят как небес аванс.
Так ведь тоже бывает, я слышала в книжках, кино
Да я слышала... Вроде бы... Но он опять не пришёл,
Все иллюзии рушатся домиком из домино,
Опустел наш беседенный чайный давненько стол,
И не слышно давно уже пламенных сердцу речей,
И не видно небесно-морских до бездония глаз,
И терпения пересыхает быстрее ручей,
И взрывается где-то, наверное, через час.
И я зверем запуганным прутья ломаю лбом,
И я птицей подстрелянной на пол спадаю в миг,
Как в тумане ворота и вишни, мой отчий дом
Там всё просто и мило без взрослых, досадных игр.
Дуновение лишь и вновь эта алмазная клеть
Начинаю истерику, панику, слезы и крик,
Начинаю сжиматься и грустную песенку петь,
Этот вид отвратителен, страшен и жалок, и дик.
Вдруг заходит комиссия с видом серьёзным, у них
В лапах те же блокнотики, что ровно год назад,
Голос их так спокоен и так подозрительно тих,
Что не может настроить на радостный, радужный лад.
"Инструктаж - не зачет, выполнение - два, чувства - кол,
Провалила, всё то, для чего посвятили года,
Ты ошиблась ещё в тот момент, когда села за стол,
Он породы другой, он другая составом руда.
Абсолютно бездарнейший вышел эксперимент,
Ты разрушила всё, не усвоив последний урок,
Безупречных людей в мире нашем практически нет,
И у каждой любви должен быть отведен строгий срок.
Это всё не любовь, лишь попытка тебя научить,
Но в системе вне плана случился какой-то разлом,
Мы все четно пытались поломку сию устранить,
Но наверное сблизилось небо в ту пору со злом,
И прогневались страшною силой к тебе небеса,
Сниспослав этот груз, как зависимость сверху вниз,
В этот день мы услышали странные голоса,
Что без пауз твердили:"Таков высших сил каприз"
И теперь у тебя только два разных есть пути
(Поднесли два подноса: АК, перочинный нож)
Выбирай по которому проще тебе идти,
Но учти, автоматом быстрее покончить всё ж."
Что ж... Не очень веселым случился наш разговор,
Отвернусь, чтоб не видели горьких обиды слёз,
Ну и что... Мне не стыдно, ведь я не убийца, вор,
Просто я полюбила, чуточку, да всерьёз.
Выбор сделан и пальцы сгибаются в цифру три,
Раздаётся, глушащий комнату, грохот гильз,
Ну теперь хоть на мертвое тело моё смотри,
Как с начала смотрел, прямо сверху и прямо вниз.
Алым солнцем пылает на прутьях гемоглобин,
Это все, что осталось теперь от меня тебе,
Собери его в яркий, бордовый, большой рубин,
И вложи вместо сердца, под лёгкое, в грудь себе.
DSh
08.03.2017