так вот сплюнешь мерзкий похмел
и глядишь, как он топает к тачке
если бы он тебя захотел
то хотя бы начал
то хотя бы звонил тебе с утреца
как спалось мол, услышала ли будильник
а не вот эта его развязность и наглеца
и способность исчезать как Гудини
то не обращался бы ледяным истуканом
от твоей улыбочки робкой, что мол,
отводя глаза, не доставал бы стакана,
суетливо не рыскал штопор
не чурался б руки твоей у ребра
под дешёвой майкой с тупой наклейкой
и хотел бы, чтоб ты его берегла
и лелеяла
то вдыхал бы твой горький пот
гладил впалый, тугой живот
только холод в нём и живёт -
ничего нельдиного
а ты бесишься, рвёшь подмётки
и с упёртостью идиотки
соблазнительно рвёшь колготки
ждёшь любимого
если бы у него ну хотя бы ёкало,
не шатался бы он вокруг да около,
вот такие вот финисты-ясны-соколы,
все неуловимы, призрачны, невесомы
и, конечно же, сплошь несбыточны.
вместо платья с крутым фасоном
на руках твоих
только выточки.
если бы хоть шанс на его-то милость,
то вот так вот в ночи бы тебе не вылось,
он утешил бы - приезжал, с одышкой
спрашивал, успеваете ли в кино
ну а так - ничего-то у вас не вышло
потому что
не суждено.