Самобытностью пахнуло на сединах дней.
Предо мной святая правда в зареве огней.
Перед нами боль "гулагов" лицами болот.
Под ногами почвы влага и холодный пот.
Тут не только закаляли, испаряли сталь.
Это место навещали горе и печаль.
Здесь история корнями вгрызлась в валуны.
Башни рослыми камнями- маяки страны.
Так пройдем стеной великой и святой землей,
Да природой многоликой вместе, мы с тобой,
Сквозь пласты столетий павших рифмой этих строк.
Чтобы нерв эпохи нашей шевельнуться смог.
Прошлый мир, древнее мира, становилась Русь.
Не совру, что главным словом было- помолюсь.
Вот тогда отец Савватий Германа привел.
Зосима навеки с ними монастырь возвел.
Так в суровом Беломорье был поставлен крест-
Символ веры православной средь болотных мест.
Там и храм на свет явился, крепость в «земь» вросла.
С той поры удары жизни на себе несла.
Осушал потом болота здесь отец Филипп.
Создавал садки, каналы для движенья рыб.
И росло подворье веры, строились скиты.
В море спины оголяли белые киты.
Грозный царь призвал Филиппа на Московский двор.
В тот же миг и был подписан смертный приговор.
Не смолчал великий старец обо зле царя,
И задушен был Малютой на закате дня.
Шли столетья год за годом. Колокольный звон
Слух ласкал, доколе страшный не явился "СЛОН".
Мраком черные бараки обложили Кремль.
И этапы штабелями тут ложились в «земль».
Не сдавался дух могучий, ждал он свой черед.
Ждал, когда вернется святость в дремлющий народ.
И теперь глядит на море снова белый храм.
Чист алтарь, его покинул вор, бандит и хам.
Дышит девственной свободой старый монастырь.
Дышит вместе с ним спокойно Беломорья ширь.
И кривляются березки, прорезая мох,
Воссоздать былую силу помогает Бог.
Рыбу ждут с морским прибоем древние садки.
Пусть всегда живут с покоем, миром, Соловки.
Говорят, что раз приехав в сей суровый край,
Кто-то скажет: глушь и пустошь, кто: святейший рай.
Я же здесь впитал и понял, больше чем хотел.
Испытайте, как вам остров, я «осоловел».