Старик, собиратель собачьих говн,
нажрался праздничных пирогов,
но сахар глюкозой зашкалил ЗА
и зАлил слезой глаза.
Старик заснул и увидел сон.
Во сне по прерии мчал бизон.
Летели ракеты земля-земля.
Поэты ругались: «Бля!»
Глюкометр дрогнул, глюколюбив.
Душа старика затянула мотив.
Но кто-то невидимый мир души
подзуживал: «Ну, пиши!»
И псевдошекспировским тряс копьём:
— Полония с Гамлетом щас пришьём,
Офелию заживо — в водоём
и тяпнем с тобой вдвоём.
Старик приосанился: пить так пить!
Придётся Шекспиру-то пособить,
А, вот и лопата! — старик копнул,
и череп, (п)рыгнув, мигнул.
Что ж, быть так быть, тут вопросов нет! —
решил старичок, сам себе ГамлЕт.
И понял, скосив полусонный глаз,
что он теперь — Фортинбрас.