Beast and Man in India
Written for John Lockwood Kipling
They killed a Child to please the Gods
In Earth's young penitence,
And I have bled in that Babe's stead
Because of innocence.
I bear the sins of sinful men
That have no sin of my own,
They drive me forth to Heaven's wrath
Unpastured and alone.
I am the meat of sacrifice,
The ransom of man's guilt,
For they give my life to the altar-knife
Wherever shrine is built.
The Goat.
Between the waving tufts of jungle-grass,
Up from the river as the twilight falls,
Across the dust-beclouded plain they pass
On to the village walls.
Great is the sword and mighty is the pen,
But over all the labouring ploughman's blade--
For on its oxen and its husbandmen
An Empire's strength is laid.
The Oxen.
The torn boughs trailing o'er the tusks aslant,
The saplings reeling in the path he trod,
Declare his might--our lord the Elephant,
Chief of the ways of God.
The black bulk heaving where the oxen pant,
The bowed head toiling where the guns careen,
Declare our might--our slave the Elephant,
And servant of the Queen.
The Elephant.
Dark children of the mere and marsh,
Wallow and waste and lea,
Outcaste they wait at the village gate
With folk of low degree.
Their pasture is in no man's land,
Their food the cattle's scorn;
Their rest is mire and their desire
The thicket and the thorn.
But woe to those that break their sleep,
And woe to those that dare
To rouse the herd-bull from his keep,
The wild boar from his lair!
Pigs and Buffaloes.
The beasts are very wise,
Their mouths are clean of lies,
They talk one to the other,
Bullock to bullock's brother
Resting after their labours,
Each in stall with his neighbours.
But man with goad and whip,
Breaks up their fellowship,
Shouts in their silky ears
Filling their soul with fears.
When he has ploughed the land,
He says: "They understand."
But the beasts in stall together,
Freed from the yoke and tether,
Say as the torn flanks smoke:
"Nay, 'twas the whip that spoke."
Зверь и человек в Индии
Написано для Джона Локвуда Киплинга.
Дитя убили, чтоб богов
Зари времён смягчить,
Так кровь свою за него лью,
Как дань невинности.
Несу неправедных грехи,
Самой же чужд порок:
Под божий гнев – за них на мне! –
Одна я. Всё не впрок.
Заклания мясо и вины
Людской я выкуп. Там
Ведь жизнь мою под нож сдают
Везде, где строят храм.
Коза.
Из зарослей колеблемой травы,
С реки верховьев, только сумрак пал,
Сквозь пыльное кипение равнин
Идут они к селения стенам.
Сколь меч велик, могуче столь перо,
Всего ж превыше – рало плугаря:
Для пахаря и для его волов
Империи всей мощь дана не зря.
Вол
Свисающая с бивней рвань ветвей,
Колеблемая поросль на пути –
Свидетельствами силы: слон, ей-ей,
Стези своей от бога господин.
Всей тёмной тушей там, где пас – быки,
Главой склонённой – чтоб стрелять точней –
О мощи то слона, раба, слуги
Короны. И никак иначе, нет.
Слон.
Исчадия заболоченных озер,
Полей, отбросов – благодатна грязь!
Ждут сбоку – вот – села ворот
С отродьем низших каст.
Земля людей не кормит их,
Едой их брезгает скот.
Им ложе – грязь, лишь бы припасть,
Где густо тёрн растёт.
Но горе тем, кто сон прервёт
Их. Горе, кто посмеет
Поднять быка – их вожака –
Иль вепря всвирепеет.
Свиньи и буйволы.
Зверьё мудро. Чисты
От праздной лжи их рты.
Ведут они беседу:
Брат-бык с быком-соседом,
По стойлам за труды
Вкушая передых.
Но человек с хлыстом
Вмиг рушит братство то,
Крича в нежные уши,
Страх зароняя в души.
Как рёк, вспахавши земли:
«Они уразумели».
Но звери, вместе в стойле,
От пут с ярмом свободны,
В ответ: «Горят бока –
Хлыст говорил пока».